Он зашагал между палатками с твердым намерением узнать – откуда приехали обитатели “большого дома” – но теперь безразличие понемногу сошло, как сходит обгоревшая кожа, и Змей снова обращал внимание, о чем вокруг него разговаривают:

– … Нельзя с собаками! Куда с собаками!

– Но мой Жули пишет картины!

– Еще скажите, что маслом!

Из-под руки высунулся незваный помощник:

– Чем кормили, тем и пишет. Надо маслом, сейчас маслом накормим!

И скрылся прежде, чем спорщики спохватились.

Двое парней-бочонков, по виду и ухваткам реконструкторы:

– Хочется в одну руку щит, в другую меч. И крепость брать, а не вот это вот все!

– Доспех не забудь. Без шлема и минимальной защиты недопуск. Имеешь доспех – имеешь успех!

– Парень к доспеху шел.

– И тут среда в колено!

Девушки пытаются вразумить художника стенгазеты:

– Сколько раз говорить, в русском языке нет слова "че"!

– И в русском языке нет слова "нету"!

Художник, ни в какую не желающий все перерисовывать, огрызается:

– И че теперь? Обосраться и не жить? Ну нету и нету!

Вокруг стенгазеты, прищепленной на покатый палаточный бок, собрались еще люди. Кто-то прикасается к вклеенной черно-белой фотографии:

– Тут на плакате неправильный падеж в немецком!

– Ничего не знаю, – мотает головой художник, – фотография из городского музея, реально сорок второй год.