– У каждого есть. И что?

– Два килобайта. Две тысячи знаков, понятно?

– Ни хрена не понятно.

– Программу для записи, сортировки и редактирования такой телефонной книги можно втиснуть в две тысячи байт. Не килобайт, не мегабайт. Байт! Остальную память можно забить самой информацией. Не знаю, как вас, а меня реально тошнит, когда приходится ждать загрузки на восьмиядернике с четырьмя миллиардами ячеек памяти.

Шарк еще раз метнулся поглядеть на программистов – мелкие увлеченно внимали уже Артему, который что-то живо показывал прямо по фильму, на экране. Закрыл дверь, вернулся.

– Мы хотим такой клон… – Шарк показал руками нечто круглое, – ветку вычислительной культуры… Которую можно запустить на старых машинах. Помните, я “немецкую слойку” показывал? Там, где ферритовые капельки на плате?

– Но ты же говорил, это железо еще Сталина помнит.

– Ваши “Харлеи” тоже придуманы задолго до Ельцина. И чего?

Мотоводы переглянулись. Общее мнение выразил Пеньтавр:

– Работает – и не трогай?

– Именно! Стекляшки, конечно, рухлядь. По теперешнему, они медленные и тупые. Но все относительно. В абсолютном исчислении ту же навигационную задачу, вот про которую там кино сейчас идет, стекляшки разберут секунд за пять. А руками ее год мусолить. Особенно, если надо конус траекторий, там пределы дифуравнений, а это не всегда математически решается, иногда только тупым перебором…

Шарк перевел дух:

– При том стекляшки еще имеют структуру, доступную для выполнения человеком вручную. Да, там компьютер – шкаф…

– С трехстворчатыми антресолями, не меньше!

– …Зато все наглядно.

– Но зачем, зачем это все? Ну вот мы, когда новый кастом-байк собираем… Или чисто для кайфа, или чтобы понять – поедет ли такое вообще? А вы для чего?

– Правда, Шарк. Если, ты сам сказал, игры побоку… Кстати, почему?

– Тут опять час объяснений. Просто: игры пока что не трогаем.

– Но без игр эта ваша платформа не станет массовой.

– Лосяра, но ведь она и так не станет. Чисто по весу, объему. Опять же, конкуренты. Супертехнологии, оптические компьютеры, квантовые там… Лось, какие мы еще слышали?