Круглоголовый оторвался от голограммы участка Орбиты, развернутой над его собственным планшетом:

– А что такое будущее? У него есть вкус, цвет, запах, объем, стандарт, штрих-код? Его в борщ кладут, или в дождь на плечи накидывают?

Синий костюм прикрыл глаза, выговорил сквозь богатырский зевок:

– Будущее – мечты, планы и представления. Необходимая вторая компонента, которой нет в замкнутом кольце. За эфемерную картину в уме, за тень мечты, за ниточку надежды сытый раб режет хозяина и бежит к Спартаку, в армии которого терпит голод и жажду, сбивает ноги на маршах и, в конце концов, мучительно подыхает на кресте. Поправь меня, если я ошибаюсь – но, на моей памяти, за скидочный купон в десять процентов еще никто на крест не взошел.

– Это теория.

– На этой теории построен весь наш проект. Как понятие. Как идея. Шаг во Вселенную – единственно возможная дверца в будущее, выход из банки с пауками. Не хоти этого люди, мы бы не получили десятой доли тех денег, влияния и поддержки, которые имеем сегодня.

– Сегодня мы имеем одного шибко умного мудилу, который прямо сейчас расперся поперек великолепного замысла. Что-то не вяжется, а?

– Все вяжется. Точка бифуркации, ключевой момент, роль той самой личности в истории. Просто никто не знает, что у нас таких личностей еще два стратегических эшелона заготовлено. Этот не сработает – есть кому подобрать выпавшее знамя.

Узколицый хмыкнул:

– Наша проблема в том, что этот именно сработает.

Цифры на экране вычислителя менялись ужасающе медленно, и круглоголовый не выдержал:

– А что же тогда Билл Гейтс, Илон Маск, Пол Джобс, Ричард Бренсон?

Прежде начальника успел засмеяться узколицый:

– Ну и представь, как в нашей богоспасаемой провинции появляется какой-то не такой. Что дальше?

Дождавшись, наконец, расчета предварительных траекторий удара, круглоголовый запаковал данные в архив и отослал службе орбитальной безопасности. Вытер лоб и пробормотал:

– Затравят нах. Скажут: пидор, и все. Вон, почитай, что про Маска на форумах пишут. Вот если пить-гулять, на баб деньги прожигать – это пожалуйста, это наш человек. А умное что – ну его нах, академика сраного. Пусть едет хоть в столицу, хоть в заграницу. Хоть в жопу, хоть в Европу – лишь бы от нас подальше.

Начальник молчал, и потому узколицый продолжил:

– Слушай, вот что тебе дались эти пидоры? Ты к ним неравнодушен, признайся?

– А ты чего, не знаешь?

– Чего еще я должен знать?