Корф выдирается из объятий Порфирьича. Денщик, сперва аккуратно придерживавший их высокородие под локоток, теперь хватает его за плечи и под конец, войдя в раж, цапает за шиворот и отвороты шинели. Барон хрипло орет и сквернословит, встречные прохожие шарахаются от раздухарившегося офицера. Все по-настоящему – малейшую фальшь могут заметить эти двое, и тогда…

Вон они – подошли к парапету, остановились… второй, «лакей» в простонародном тулупчике, принялся возиться с бумажным свертком. Первый, «барин», стоит к Корфу вполоборота – заложил руки за спину, пальцы нервно тискают трость. А может и пустить ее в ход…

Пятнадцать шагов.

Дили-дон – дили-дон! – надрывается благовест.

– Что вы себе позволяете, господин штабс-капитан?

Штабс-капитан – это Корф и есть. А раздраженный голос принадлежит подполковнику гвардейской конной артиллерии – кой черт его принес… Хотя, увидев такую картину, любой уважающий себя офицер непременно вмешается.

– Позор, господин капитан! Ожидают проезда государя, а вы ведете себя как пьяный матрос!

Семь шагов…

Корф оборачивается к возмущенному артиллеристу:

– А пошел ты, шпала гвардейская! Иди, поучи жену щи варить… холуй паркетный…

Подполковник в ступоре. Миловидная дама, шагах в десяти, хватается за щеки и возмущенно ахает – матерный рык барона слышен, наверное, даже в Петропавловке. Корф краем глаза видит, как «лакей», уже вытащивший из свертка горохового цвета трубу, одобрительно косится на подгулявшего офицера. Первый, с тростью – хоть бы обернулся…

Пять шагов.

– Да как вы… да я вас!.. Встать по форме! Извольте представиться!

Порфирьич, успокоительно что-то бормоча, не дает своему господину броситься на обидчика и парой затрещин разрешить известный спор между гвардией и армией. Оно и кстати: террорист наблюдает только затылок барона, а лица Порфирьича не видит вовсе – Корф на полголовы выше своего денщика.

…Два шага…

– Давай, яти их!

Корф по-кошачьи прыгает на «барина». Сейчас не до савата – рукоятью револьвера по затылку. Черт, шапка мягкая… еще раз – в основание шеи, другой, третий – «барин» кулем оседает на землю.

– ЕВГЕНЬ ПЕТРОВИЧ!

Порфирьич отлетает от тяжелого удара в лицо. «Слуга» отскакивает – ловко, спиной вперед – и вскидывает гранатомет на плечо. На мост он даже не смотрит.

Корф в прыжке трижды жмет на спуск «бульдога». Бац, бац, бац! Дистанция три шага, но одна пуля все же высекает фонтанчик гранитного крошева из парапета за спиной гранатометчика. Ш-жж-ах! Огненное полотнище прямо в лицо. Что-то раскаленное, плотное с визгом проносится над самой головой барона. Корф ослеплен, оглушен, обожжен, но на ногах устоял.