— О чем вы с ней трепались!?

— Н-ничего особенного, — его пальцы так сильно сжимали мою челюсть, что говорить было даже немного больно, — она лишь спросила, как проехать на рынок, и все.

— Что еще? — он встряхнул меня, почти оторвав от земли, — что еще ты ей рассказал? Она у тебя еще что-нибудь выпытывала?

— Т-только мое имя, — проблеял я, безуспешно пытаясь попятиться.

— И ты сказал ей?

— Ну-у-у…

— Отвечай!!!

Я очень хотел соврать что-нибудь, но мой своенравный язык рассудил иначе.

— А что в этом такого?

— Кретин! — хлесткая оплеуха швырнула меня на доски пола, — тебе что, жить надоело!? Я сколько раз тебе объяснял: даже не приближайся к Ним, ни в коем случае не заговаривай и не смотри Им в глаза! Или ты совсем тупой!? Хочешь, чтобы и тебе мозги вычистили и память стерли!? — отец добавил еще пару выражений, которые мне слышать не полагалось.

— Но я же не знал, что она — Пустышка! — попытался оправдаться я, — я только потом разглядел…

Отец шагнул вперед и, наклонившись, снова стиснул мою шею, пристально всматриваясь мне в лицо.

— Что случилось? — услыхав шум, на веранду выглянула мать.

— К нам в город Пустышка пожаловала, — объяснил отец, чуть ли не с омерзением отдернув от меня руку, — и этот остолоп уже успел с ней где-то пообщаться!

Негромко охнув, мать привалилась к дверному косяку.

— Что же теперь будет? — дрожащим голосом спросила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не скатиться в панику.

— С этим балбесом уже ничего не поделаешь, — отец снял с вешалки куртку и направился к выходу, — будем надеяться, что у него в голове кости больше, чем мозгов.

— Ты куда собрался?

— На рынок, куда же еще! Я не допущу, чтобы такие перепрограммированные недочеловеки свободно расхаживали по моему городу!

— Это же опасно! — мать попыталась уцепиться за руку отца, но тот вывернулся и сбежал по ступеням крыльца.