— Лучше захлопнись, или самоисцеление понадобится тебе, — заявил Мекет с неистовой злобой во взгляде. Казалось, он всерьез готов набросится на огианку. — Может, ты и заслужила благодарность за помощь, но не воображай, будто я позволю тебе обучать его этой мерзкой шаманской дряни!

Даже не вздрогнув, шаманка поглядела на него и насмешливо фыркнула.

— А куда ты денешься, Динальт? — осведомилась она. — Время, когда ты мог навязывать ему свои ценности, давно прошло. Настала пора, когда Риши должен понять, кто он и в чем его предназначение. А я ему в этом помогу!

На ее слова Мекет отреагировал, как и ожидалось, рассерженным рычанием родителя, готового биться до последнего за своего детеныша.

— Только через мой труп! — угрожающе прорычал он.

— Тоже мне проблема! — хохотнула шаманка и напружинилась, будто и впрямь была готова ударить…

Доктор был, мягко говоря, шокирован. Я же не мог просто смотреть на то, как эти двое собираются поубивать друг друга почем зря, и потому, приподнявшись на локте, прикрикнул:

— Либо заткнитесь, либо убирайтесь отсюда! Ты сам хотел, чтобы я пошел в медблок. Вот я здесь. Чего еще надо?

Мекет притих. Шаманка остыла. Оба молча разошлись по разным сторонам медблока.

— Тише, тише, молодой человек, — быстро взяв себя в руки, вкрадчивым голосом проговорил врач и постарался вернуть меня в исходное положение. Он приставил к моему плечу маленький пневмошприц и впрыснул его содержимое под кожу. — Успокойтесь. Как бы там ни было, а вам все-таки не следует нервничать. Лучше расслабьтесь и постарайтесь ни о чем больше не думать. Боли я вам совсем не причиню.

Невольно вспомнив мрачное лицо Аргуса, примерно также нависавшее надо мной на станции, я невесело усмехнулся.

— Знаете, доктор, те, кто держал меня в плену, говорили то же самое.

На что тот мягко возразил:

— Ну, вы теперь не с ними, а среди друзей. Видите, как отчаянно они за вас бьются? Так что незачем и беспокоиться. — Затем повторил: — Расслабьтесь. Позвольте мне сделать свою работу, а сами отдохните. Подумайте лучше о том, что в скором времени вернетесь к прежней жизни абсолютно здоровым. Все плохое осталось позади.

Я хотел было выразить сомнение относительно его последних слов, но послушно прикрыл глаза и постарался отдаться в руки накатывавшей приливами слабости. Резкий свет потолочных ламп уже не казался таким раздражающим, а приятный мурлычущий голос врача убаюкивал, словно колыбельная. Лишь напряженный взгляд Мекета, топтавшегося поблизости, да присутствие шаманки никак не давали мне полностью забыть о волнении. Хотя даже им не удалось надолго побороть сонливость, и я сам не заметил, как отключился.