— Думай об этом, как о тесте на способность к креативному мышлению, — сказала шаманка. — Будь все настолько очевидным, стала бы я отираться поблизости, зная, что меня в любой момент могут разоблачить?

— Вот уж не знаю. Могли бы?

— Если подходить к вопросу гипотетически, да — могла бы. — Я прямо ощутил, как она улыбается под своим непроницаемым забралом. — Хотя, это не то, о чем бы тебе стоило рассуждать в присутствии старшего брата или Дианы Винтерс.

— Интрига, — проговорил я, не сводя с шаманки пристального взгляда.

— Интрига, — повторила она на удивление весело. — И она куда интересней, чем все эти бессмысленные разговорчики о живой Тени и прочей белиберде. Не мне напоминать тебе, что настоящий детектив всегда оперирует догадками, но опирается на факты! А фактов, смею заметить, у тебя что-то маловато.

Из упрямства не желая проигрывать в этом номинальном споре, я состроил очень серьезную физиономию и таинственным полушепотом обронил:

— И все-таки, больше, чем вы думаете, Тассия.

Эффект оказался неожиданным. Звук нагнетания газовой смеси под маску шаманки всего на пару секунд сделался каким-то неестественно громким, словно скребущие по стенкам турбины лопасти, а потом так же резко сошел почти на нет.

— Я думаю, нам лучше вернуться к изначальной теме разговора, — сказала она наконец.

— К живой Тени и прочей?.. — переспросил я, выгнув бровь.

— Я-то не против, но чутье мне подсказывает, что тебя этот вопрос почему-то несильно заботит, — проницательно заметила шаманка и весь мой игривый настрой как рукой сняло.

— Мне не нравится, к чему все идет, — проговорил я и замолчал, внезапно осознав, что собрался исповедоваться огианке. Это поразило, но с другой стороны и не показалось таким уж противоестественным. Тассия Руэ была единственной, кто понимал суть вопроса, и это нельзя было отбрасывать. В конце концов, я продолжил: — Мне и прежде приходилось убивать из необходимости. Когда работаешь с Мекетом, по-другому не бывает. Есть у него тяга к особенно опасным авантюрам, которые нередко заканчиваются кровопролитием. Но, впервые почувствовав и использовав для этого Тень, я неожиданно понял, что мне… — тут я запнулся, опустив глаза в пол, — …почти нравится видеть, как те, кто охотился на меня или издевался надо мной, умирают. Так было с Серыми Стражами, тем курсу, которого я заставил спрыгнуть с летящего на бешенной скорости флаера, доктором Симпкином и многими другими. Мне двадцати еще нет, но мои руки уже по локоть в крови.

— Так ты переживаешь, что превращаешься в чудовище?

— Думаете, нет причин для беспокойства? Я чувствую, что становлюсь как те, кто меня пытал. Я этого не хочу.