Чувствуя, как еще одна деталь огромной мозаики встала на свое место, я, тем не менее, не мог отделаться от ощущения, будто с нами играют.

Впившись взглядом в узкое лицо Аргуса, я наконец задал главный вопрос:

— Зачем ты прилетел сюда, Ди? Чего тебе надо?

Он на мгновение замер, будто всерьез недоумевал, почему я об этом спрашиваю, после чего издевательски усмехнулся:

— Разве не очевидно?

Встретившись с его холодными, как космический вакуум, глазами, сказавшими все, что нужно, я, со всей решимостью, на какую в тот момент был способен, возразил:

— Я никуда с тобой не полечу!

— Посмотрим, — пообещал он и мельком глянул на Диану. — Леди Орра свободна и может уходить, как только пожелает. Ее я не трону. Но ты, Риши… Тебя я так просто отпустить не могу. Слишком многое требует ответов, получить которые можно только с твоей помощью. Без тебя не обойтись.

— Как-нибудь обойдетесь, — внезапно резко возразила Диана, чем заставила меня преисполнится искренней благодарности за то, что не побежала, как только представилась возможность, а осталась со мной. — И с чего этот внезапный приступ милосердия?

У Аргуса же ее слова не вызвали ничего, кроме смеха. Громкий, но суховатый он наполнял забегаловку Желтого Малыша какими-то неестественными звуками.

— О милосердии здесь речи не идет, миледи, — отозвался Ди. — Просто ваша смерть не сулит мне никаких выгод и преимуществ. Впрочем, я не жду, что вы поймете меня или проявите благоразумие. Останетесь вы или нет, все равно Риши покинет эту станцию лишь вместе со мной.

Я открыл рот, намереваясь ответить, но вдруг заметил смутное и неопределенное движение со стороны шлюзового отсека и быстро захлопнул рот обратно. В излюбленной широкополой шляпе и с бластерами наизготовку, Мекет неслышно подступил к Аргусу со спины и флегматично поинтересовался:

— Ты так в этом уверен, приятель?

Я понятия не имею, почему он не спустил курок сразу. Быть может помешала излишняя сентиментальность? Впрочем, я не мог припомнить момента, когда бы Мекет ею страдал, а выяснять было некогда. Все, что я успел — заметить, как молниеносно развернулся Аргус и, выхватив собственное оружие, первым выстрелил в моего брата.

Сердце пропустило удар. Казалось, что это конец и смерть таки настигла неуловимого Динальта.

Но брат еще раз доказал, что не зря в свое время считался лучшим среди серых. Он будто бы растворился в воздухе, а бластерная очередь, призванная превратить его тело в окровавленное решето, вместо живой плоти встретилась со стеной и разбрызгала по полу пригоршню плазменных искр. Не знай я обратного, с легкостью бы решил, будто Мекет освоил способность телепортироваться.