– Ага, и санитарки бедовые. Нет уж, пусть он службу служит и работу работает, а не лежит одинокий и несчастный там, где его жалеют.

– Ярново отродье ты, Делка, что с тебя взять! А ведь и посочувствовать иной раз человеку нужно.

– Дудки ему. Нечего, нечего! А то закрепится в сознании связь: сделаешь глупость – тебя пожалеют. Он еще молодой, быстро все схватывает.

До Степы не в один момент дошло, что женщины продолжают обсуждение вопроса, в котором давно уже и надежно не сошлись во мнениях. Еще, наверное, в те поры, когда жена его жила у деда и была маленькой девочкой. И вечно шпыняемая суровым своим воспитателем, не чувствовала себя несчастной, не принимала сочувствия доброй женщины.

– Ладно, тогда вот тебе, дружок, снадобье от Галины Прокофьевны. – Ольга Петровна достала из сумочки пузырек. – Она предупредила, что чесаться все будет, зато быстро заживет. Ты давай, скорее в норму приходи.

– А что, я разве не в норме? Это намек такой, что не надо было тарифы на энергию и энергоносители вводить? – Как-то Степе тревожно стало. Словно уловил указание на допущенную им ошибку.

Чего не отнимешь у Яги, так это чуткости.

– А не знаю я, правильно ли ты поступил. И никто тебе этого наверняка не скажет. Нет у нас тут государственных деятелей со стажем. Ты первый.

Заулыбались.

– Когда ты на Делку запал, я сперва встревожилась. За что, думаю, девушке такое наказание – городской мальчик? Но обошлось, ты как-то легко вписался в команду. Мы тогда на тебя сделали даже расчет, думали, что папенька твой посодействует тебе закрепиться поближе к верхним эшелонам власти. Полагали – поможешь нам сориентироваться в делах политических да в закулисной грызне, ну и всяком таком, от чего нормальные люди ничего, кроме гадости, никогда не ждут.

А ты, негодник, взял, да и прыгнул на самую верхнюю точку пирамиды. Пойми, мы всю жизнь готовились от правительства таиться и тихариться, чтобы жить своей жизнью и никого не дразнить. А тут бац, и свой человек на троне. Наши затеи ты поддерживаешь, и мы твоим задумкам будем помощниками. В общем, не сомневайся, рули. Как был ты в команде, так в ней и остался.

Итак, Степан твердо решил разрушить на Прерии правящий класс. Он это недавно вычитал в книжке, что отыскалась в материалах Академии управления. То есть, конечно, на самом деле он ничего такого не решал. Но, проанализировав свои действия на посту единоличного и полновластного, сообразил, куда все это время гнул линию. Да уж!

А кто, интересно, у нас тут правящий класс? Стал разбираться в этом вопросе персонально. Самые правящие, конечно, они с папенькой. Яга, Делка, дядя Ляпа и другие авторитетные люди из числа голозадых, которые в списке аристократии смотрятся как-то неважно. Не те у них ухватки, да и высокое положение их однозначно связано с основной деятельностью. То есть формальным признакам вроде соответствуют, а вот дух от них исходит иной. Элитой даже и не пахнет.