– Людям не это нужно!

– Это. Это самое. Чтобы не скучать. Чтобы им было, чем себя занять. Чтобы выбор у них имелся. У нас тут под землей целый мир! Самодостаточный настоящий мир. И не нужно нам никакого другого мира сверху.

– Мне нужно!

– Ну вот тебе нужно, а больше – никому.

– У них там родные, может быть! Хотя бы для этого!

– Родные у них все тут теперь. А тебя, ей-богу, не пойму. Здоровье себе испортил только. Еле откачали тебя, дурачка. Ты вот – что там ищешь?

– Мы наверху родились. Там наше место. На воздухе. Мне там дышится по-другому! Думается! Мне тут направлений не хватает! Тут только есть – назад и вперед. Мне тесно тут, понял? Ты сам этого – не чувствуешь?

– Нет. У меня, знаешь, наоборот: на улице – кружится голова. Хочется сразу обратно, в бункер. В уют. Так. Тут у нас жилой блок. Квартирки.

Повернули.

В такой громадный, десяти метров в сечении, слепой туннель, посреди земли начинавшийся и где-то приходивший в такую же землю. Сколько их еще здесь? Ходок дальше бежал.

Время, видимо, было позднее. Обитатели бункера разбредались из белоснежного кабака, расхристанные и нечеткие, ползли домой. Артем через косяки заглянул в одну квартиру, выстроенную на полу туннеля. Потом в другую. Уютно, действительно.

По-человечески.

– Ты зачем мне это показываешь все? Говоришь?

– А я, знаешь, люблю это. Поспорить. Ты же революционер? Ты там, у Сашки, зачем сидел? Ждал меня. Романтик. Застрелить меня хотел из револьвера своего? Что, думал, убьешь меня – жизнь у вас наладится? Я-то что, я просто внутреннюю политику веду. Рубани меня – новая голова вырастет. Я тогда еще пытался тебе мозги вправить, на Цветном. Но видишь, у тебя память отшибло.

– На Цветном?

– Говорю, отшибло. Но что удивляться? Символично, в сущности. Это ваше беспамятство – наше благословение, конечно. Никто ничего не помнит. Народ однодневок. Вчерашнего дня как будто и не было. И о завтрашнем дне никто думать не хочет. Сплошное сейчас.

– О каком завтрашнем дне?! Как можно завтра планировать, когда жратвы на сегодня в обрез? И это у тех, кому повезло?!

– А вот это уже наше искусство. Жратвы всегда должно быть только на сегодня, и всегда в обрез. На голодный желудок мечтается о понятном. Надо уметь балансировать. Дашь отожраться – у них несварение и самомнение шкалит. С кормом не рассчитаешь – они власть крушат. Ну или то, что понимают, как власть. Выпьешь со мной за наше искусство?

– Нет!

– Зря. Надо пить больше. В водке спасение народа. Она, кстати, и от радиации помогает.