Времени прошло – неделя? Больше? Разбрелись все, наверное, по метро. Забились в какие-нибудь щели. Один – чтобы Мельник не нашел, другой – Ганза. Но вот Гомер… Рейха-то нет больше. Может, Гомер знает, где остальных всех искать? А где искать Гомера, известно.

Встал.

Зашагал, распихивая выстроившихся за лаской с номерками на ладонях, мимо пообсохших фашистов, мимо шалав всех калибров, мимо пуганых подростков, пришедших открывать любовь, мимо опаленных сталкеров, которые хотели хотя бы поглядеть, мимо мерзавцев, которых жизнь изнасиловала, и им теперь надо было через женщин изнасиловать жизнь. Мимо всех них, только начинающих или уже заканчивающих свою зрелость в подземелье.

Где тут Сашина каморка?

Нашел.

Вошел без стука, без очереди, влепил наганной рукоятью какому-то бесштанному вояке по темечку, сволок его с Сашеньки, сложил в углу; тогда уже поздоровался, отвернувшись в сторону, чтобы она могла запахнуться.

– Где Гомер?

– Тебе тут нельзя, Артем, – она смотрела на него снизу. – Зачем ты сюда вернулся?

– Где старик? Он же не отстал от тебя? Или отстал? Куда он ушел?

– Его забрали. Пожалуйста, уходи.

– Забрали? Кто забрал?!

– Тебе… Он помог тебе? Алексей – помог? Ты выглядишь другим. Лучше.

– Он мне помог. Ты мне помогла. Спасибочки, бля. Всем вам. Благодетелям.

– Ты же хотел узнать. Вот и узнал. Да? Или чего ты хотел? Просто умереть?

– Да. Прости. Мне… Я не хочу от него… От них. Это подачка. Мне не надо. Было. А теперь… Теперь спасибо уже.

– Почему ты ушел от них? Там же… Там же совсем другая жизнь, да?

– А ты не бывала? Там? Он тебя не брал?

– Обещал. Должен. Но я попросила вместо себя – тебя. Пока.

– Ничего не потеряла. Та же самая там жизнь. Просто жратва лучше. Ну и… медицина. А что, ты бы смогла? С ними?

– Что он тебе рассказал?