— Так, Лёшка. — сказал воспитатель, когда мы остановились у дома. — Ложись спать, завтра в Университет как штык! После больнички приеду, проверю. Пока!

— Пока, Прохор! Пока, папа! — напоследок не отказал себе в удовольствии полюбоваться отцом.

— Пока, сын! — он попытался улыбнуться, и я, довольный прожитым вечером, в три часа ночи направился на заслуженный отдых.

* * *

— Прохор, а ты понял, что Лёшка меня практически погасил? — Цесаревич с воспитателем сына сидели на кушетке в ожидании результатов рентгена.

— Понял, Саша. — поморщился тот, неудачно двинув рукой. — Херен бы он тебя по-другому достал. Вернее, пока хрен достал. И как ощущения?

— У Колдуна в своё время воздействие было сильнее и грубее что ли, но и годков Ванюше было побольше… Эх, вот бы Лёшке ещё стихии подтянуть… Но, судя по архивам, через год-полтора само всё придёт.

— Будем надеяться. — кивнул Прохор, и опять поморщился. — Он вон и так хрен знает во что превращается! Чистая монстра! Мне уже дома ночевать страшно! Пришибёт до смерти воспитанник любимый ненароком, и не заметит! А ты обратил внимание, как Лёшка на тебя довольно поглядывал всю дорогу?

— Заметил, Прохор. — вздохнул Александр, покосился на него заплывшим глазом и машинально схватился за бок. — И вообще! Не сгущай краски!

— Ага, не сгущай! — ухмыльнулся Белобородов. — Иди в зеркало на себя посмотри, твоё Императорское высочество! Разбавь краски, папа! — он глухо заухал, хватаясь за грудь. — Перевезёте Лёшку в Кремль, многие из своих покоев выйти бояться будут!

* * *

— Значит, точно Колдун, говоришь… — протянул Император, выслушав доклад сына, пришедшего к нему сразу после Кремлёвской больницы. — Опять всплыл Ванюша… Прохору ты вломил правильно. Мало ещё! За то, что пацана на гарантированный убой отправил, хоть и не в себе был, можно и… Неправильно одно — не сдержался, и сделал это прилюдно! За что, ха-ха, от резкого сынишки и получил! Бланш роскошный, Сашка! Фиолетовым станет, поставлю тебя на Спасскую башню, будешь ночью за место фонаря светить!

— Отец! — поморщился Александр.

— Что отец? Сколько Лёшка тебе рёбер сломал?

— Два.

— Мало, Сашка! Мало! Пятый десяток уже, Империю после меня скоро принимать, а ума как у десятилетнего! Лёшка хоть доволен остался нанесёнными тебе увечьями? — ухмыльнулся Николай.

— Очень. Аж светился весь, пока его до дома везли. — опустил голову Александр.

— Хоть какая-то польза от тебя есть, сынок! — довольно кивнул Император и подмигнул жене, сидящей рядом.

— Сашенька, ты говорил, что Пафнутьев не успел Алексея как следует расспросить? — подхватила Мария Фёдоровна разговор.