— Да уж… Может Королька… того… устроить несчастный случай?

— Чтоб тут полный беспредел начался? — усмехнулся Леший. — Тогда через нашу границу все кому не лень полезут, пограничники точно не справятся. И будут на территории Таджикистана использовать в качестве валюты не рубль, а героин, как уже делают в его отдельных глухих районах. Машина — килограмм хмурого, дом — десять. Тебе это надо?

— Нет.

— Вот и Государю нашему это не надо. А Королек местный хоть какие-то минимальные приличия старается соблюдать, чтоб уж совсем конченным упырем на международной арене не выглядеть. А после всего того, что мы тут с Никпаями устроили, он Рода свои на время утихомирит и наведет некое подобие порядка. О, а вот и вертушки прибыли…

Первым делом, понятно, мы разместили в вертушках всех Никпаев, присмотр за которыми взяли на себя Годун с его людьми и пограничники, меня с братьями отец попросил пока обождать в сторонке, а сам с Прохором, полковником Литвиненко и дядькой Константином устроил какое-то совещание. Совещание это длилось не долго.

— Так, орлы… — подозвал нас к себе отец. — Мы тут посовещались и решили. Николай, Александр, вы себя в очередной раз проявили только с лучшей стороны, и по совокупности всех ваших боевых заслуг, оба достойны получить личные позывные. — братья замерли. — Итак, Николай, за то, что ты скрипишь зубами нам всем в динамики, быть тебе Молчуном. Александр, за твою глазастость, которую не раз отмечал в своих отчетах Белобородов, будешь Зорким. Поздравляю, племянники!

Через маски нельзя было рассмотреть лица Николая с Александром, но вот жесты и порывистые движения выдавали их сильное волнение.

После того, как братьев поздравили и обняли все остальные, в том числе и я, отец им указал на постройки Никпаев:

— Молчун, Зоркий, развлекайтесь! Только минное поле на той стороне усадьбы не трогайте, пусть сюрприз для новых владельцев останется. — он усмехнулся. — И облако этой дури в другую сторону гоните, иначе мы до базы с вами не скоро доберемся…

Николай с Александром с готовностью начали выполнять поручение. На этот раз никаких перегибов с силой не было, как в том памятном ущелье, все прошло буднично и аккуратно — стихии работали слаженно, снося и перемешивая постройки Никпаев в одну большую кучу. Облако от сжигаемого порошка действительно поднялось, и братья погнали его воздухом в другую сторону. Минут через пять об усадьбе Никпаев напоминали лишь обугленные куски стен, смешанные с землей, да торчащие кое-где погнутые винтом фермы ангара.

— По машинам! — скомандовал отец.