Мы с ним как-то резко остались не у дел, остальные уже начали смотреть сделанные копии архива.

— Философски к смерти отнесся… — продолжил полковник. — И врагам за наш счет решил отомстить. Ну, да ладно. Надеюсь, информация из архива Никпаев все компенсирует.

— Леший, а ты чего с остальными архив не смотришь? — поинтересовался я.

— Каждый сверчок знай свой шесток. — ухмыльнулся он. — Военной разведке остается только ждать милостей от Тайной канцелярии и надеяться, что нам перепадет хоть часть информации из архива. Я, понятно, буду настаивать, даже с Воронцовым свяжусь, если с меня в ближайшее время очередную подписочку не возьмут… Хотя… я с генералом свяжусь в любом случае, подписка меня не остановит — я сам на службе. А вот если мне прикажет твой отец, тогда да… Межведомственный расклад понятен, Камень?

— Не совсем. — признался я. — Но, надеюсь, скоро пойму.

— Да я и сам, сколько лет уже на службе, а всего до конца так и не понял. — отмахнулся Литвиненко.

Минут через пятнадцать к нам подошел довольный Цесаревич:

— Не зря мы этого пердуна старого так аккуратно взяли. — негромко сказал он нам. — Архив Халик собрал достойный. Благодарю за службу, бойцы! Награды и прочие блага воспоследуют. А теперь, марш отдыхать, а у нас тут работы еще непочатый край.

— Александр Николаевич, а мне доступ к архиву дать… — протянул Литвиненко. — Одним глазком только на инфу взглянуть, да флешку в разъем на минутку сунуть…

— Вот Годун разберется с архивом, остальных Никпаев хорошенько допросит, и дам я вам доступ, Николай Николаевич, не переживайте. — заверил его отец. — Не ко всему, конечно, а к тому, что будет интересно вашему ведомству.

— Спасибо, Александр Николаевич. — кивнул Литвиненко. — Могу я эти ваши слова передать генералу Воронцову?

— Безусловно, Николай Николаевич. А теперь отдыхайте. И не забывайте про мою просьбу, касающуюся вот этого молодого человека. — отец указал на меня. — А то Белобородов будет очень занят в ближайшие сутки.

— Все помню и бдю.

— Алексей, намек понял?

— Понял, папа. — вздохнул я. — Хлопот не доставлю. Если что, зовите, буду у себя в палатке.

— Всенепременно, сынок…

* * *

Поднялся я около полудня, обратив внимание на то, что Прохор еще даже не приходил — его кровать была не тронута. Братьев, кстати, не было тоже. Сходив в душ, прямо в полотенце устроился за столом с чашкой кофе и позволил себе расслабиться — напрягаться и торопиться было уже ни к чему. Как я понимал сложившуюся обстановку, нам осталось только пройтись по маковым полям, чтоб остальным Родам Афганистана было, чем заняться следующей весной, да устроить обещанное торжественное сожжение Никпаев. Какие тут у нас еще могут быть дела? Дела тут будут у дядьки Константина, Годуна с его подчиненными, да у Пограничников. Может еще кого-нибудь из Отдельного корпуса жандармов в помощь пришлют…