— Да, мало ли что говорят? — Виктор, среднего склада мужик с бородой и черными, как смоль, волосами, обернулся к подельнику и недобро посмотрел на него. — Вон, говорили, что Гашиш пропал, а ты гляди ж, вышел, так ничего и не повстречав на пути.

— Так он один шел. А когда группой — тогда, говорят, и пропадают.

— Ой, все уже, замолчи! Эй, татарин? Долго у тебя еще там?

— Виктор! Ну, ты и чмо! — Толстяк с вполне русской внешностью даже приостановился над своей скулящей жертвой. — Когда ты здесь полчаса пытался засунуть свой «вяленький», я тебе не мешал! Смотри тихо в стену и не будь занудой!

Виктор недовольно отвернулся, посматривая в сторону путей. Если братва на Китай-Городе узнает, то их просто растопчут свои же. Они тайком уволокли девчонку в тоннель, и, затащив на какую-то малоизвестную платформу в одном из тупиковых ответвлений, несколько часов к ряду насиловали ее. Вроде сюда редко кто забредал, но все же. Виктору было как-то неспокойно. Жутковато, что ли. Неестественная тишина царила вокруг. Ничем не нарушаемая, плотная тишина. Странным образом казалось, что кто-то следит за ними, хотя вроде никого и не было вокруг.

Тихое пыхтение усилилось. Очевидно толстяк, вернее его «дружок», подходил к долгожданному завершению. Двигаясь, он одновременно облизывал ее шею, плечи, кусал грудь, сжимая другую своей грязной лапищей. От него несло неделями немытой грязной жизни, а блохи, живущие на его густой растительности, так и норовили напасть и съесть добычу живьем, прыгая при каждом новом движении в разные стороны.

Он в очередной раз стал облизывать жертву, когда, добравшись до шеи, взвыл, словно свин, отведавший кнута. Подельники бросились к месту насилия, проклиная все на свете, и удивленно остановились, сжимая в руках пистолеты.

— Сука! Чмошная сука! — Егор вскочил с девчонки и забегал вокруг нее, держась за ухо. По руке и шее обильно струилась кровь. — Эта падаль за ухо меня укусила!

Подельники посмотрели на девочку. Та, продолжала лежать в прежней позе. И лишь мгновение спустя выплюнула на пол фрагмент уха толстяка. Тот еще громче взвыл, увидев свою собственность.

— Она откусила его! Она… — Орал он, но, вдруг, резко замолчав, выхватил свой пистолет и молча разрядил в девочку весь магазин.

— Уходим отсюда! — Быстро проговорил Виктор, упреждая последующие вопросы и жалобы толстяка. — Ухо свое подобрать не забудь! А то нас живо вычислят. Амур, твою мать!

Фонарики, уже полчаса как, нервно плясали по тюбингам. Первым озвучил беспокоившее всех Егор. Он резко остановился и громко заговорил, обращаясь непосредственно к Олегу, который был ведущим.