— Верно! — Воронин на секунду остановился, внимательно осмотрев подопечных, и быстро скомандовал: — Вы знаете, где снаряжение! Вперед, салаги! Считайте, что испытание началось! — и уже вдогонку: — Если сегодня никого не придется хоронить, я замолвлю за вас словечко перед вилючинцами…

По хижине всегда разносился терпкий запах смолы. Данила запомнил его с детства. Как и шершавые стены, состоящие из переплетенных ветвей ольшаника и кедрового стланика, который и выделял смолу. А также скрадывал все остальные запахи: пота, рыбы, даже перегара Нахима. Как и предполагал подросток, он еще не ушел из дома. Мать давно уже была работе и оставила на столе завтрак и немного ягодно-ореховой настойки, чтобы Юрий не мучился похмельем. Сейчас он сидел за столом и задумчиво пялился на мутно-коричневую жидкость, плескавшуюся на дне бутылки.

Данила поприветствовал отчима и сел тихонько на койке, раздумывая, как уговорить его взять с собой. Несколько раз за два года Чеков напрашивался Нахиму в попутчики, но тот был неумолим: никогда не брал мальчишку, как и остальных в поселении. Странность же заключалась вовсе не в этом, а в том, что руководство его не трогало. Все вокруг относились к нему с уважением, и никогда не лезли в дела мужчины. Чем было вызвано такое поведение взрослых, оставалось покрытым тайной. Все попытки выспросить окружающих о странном и нелюдимом отшельнике результата не приносили. Взрослые всегда отмалчивались или переводили тему. Так же и мать. Все вопросы о Юрии она пропускала мимо ушей.

Еще одна странность состояла в том, что ту часть острова, которую посещал Нахим, заселяли лисы. И только Нахим постоянно ошивался именно в этой части Шишки. Дело в том, что в многочисленных речушках южной оконечности острова водилась форель. Один Юрий занимался ее промыслом, так как остальным не хотелось связываться со стаей лисиц. Кроме того, рыбацкий промысел был широко налажен и у берега. Что ни говори, а Тихий океан был гораздо богаче в этом смысле всех рек острова, вместе взятых. Чего стоила только ловля камбалы или охота на крабов, которые частенько выбирались на берег погреться на солнце. Охота и рыбная ловля были отлажены и таили в себе меньший риск, чем путешествие в южную часть Шиашкотана. Что же, кроме рыбы, там забыл Нахим — оставалось загадкой для всего молодого населения Шишки. Только все, кроме Даньки, воспринимали это как чудачество; называли за глаза стариком, бомжом или чудиком. Все, кроме взрослых и Чекова, который чувствовал некую тайну, связанную с этим человеком. Он просто хотел понять его ради матери, не осознавая, что никому, кроме него, это не нужно.