А пока ветер треплет брезентовые стены и крышу столовой, кидая в них песок, майор всё ещё что-то говорит и говорит, а солдаты и казаки ждут, когда он закончит и когда, наконец, можно будет начать есть.

И Саблин ждёт вместе со всеми.

Глава 6

Глава 6

– Пулемёт и гранатомёт не берём, – говорит Колышев. – Стрелковка, ручные гранаты, гранаты для подсвольников, взрывчатка – всё.

Прилетела первая мина, хлопнула метров в ста от выгружающихся из БТРов казаков. Никто не обратил на такую мелочь внимания. Разве что повернулись к разрыву спинами, отвернулись от него, чтобы осколок какой в забрало не залетел. Никто, кроме Юрки:

– Вот вам и первое «зарасте». Не успели высадиться, как по нам уж лупят. Они что, знают, что мы тут?

– Сигнала передачи нет, – заверяет его Каховский, молодой радиоэлектронщик из первого взвода.

– Не нагнетай, Юрка, – кричит ему Каштенков, – площади кроют, мин у них вагоны, вот и пугают, думают, а вдруг у казаков какой трусоватый имеется. Вдруг восьмидесятипятку испугается.

– Ну, понесло, – говорит Юрка, вытягивая из БТРа свой тяжёлый ранец и закидывая его себе на плечи. – Вечно у нас пулемётчики самые храбрые.

– А что, не храбрые? – Кричит ему Васин, пулемётчик из перового взвода.

– Да уж не храбрей штурмовых, – отвечает Червоненко, чуть подпрыгивая, чтобы ранец сел получше.

– Я бы поспорил, – говорит Васин, тоже закидывая ранец, – штурмовые они, конечно, хлопцы бедовые, но в атаку ты один раз поднимаешься, а за пулемётом ты всё время сидишь. Сидишь и гранату от противника ждёшь или пулю от снайпера.

– А ты, Червоненко, никак себя к штурмовым приписываешь? – Ерничает Каштенков. – Ты ж минёр, твоё дело – песок ковырять!

– А я, может, рапорт напишу, чтобы в штурмовые перевестись.

– Да, мы всё ждём, ты уже сколько лет служишь, и всё в минёрах, видно, ручку никак не найдёшь, чтобы рапорт писать.

Казаки смеются.

– Ой, да ну вас, – отмахивается Юра.

Но все опять смеются над ним. Он совсем не обижается, но Саблину даже его жаль немного. Аким подходит к другу поближе, проверяет его ранец, застёгнут ли. А Колышев в разговор не лезет, молча стоит у БТРа и почему-то держит штурмовой щит. Неужто сам в атаки подниматься будет? Саблин такого никогда не видел, не ходят офицеры в атаку, не потому что бояться, а потому что броня у них в два раза легче, чем у штурмовиков.

– Ладно, казаки, – наконец говорит подсотенный, он оглядывает замолчавших и посерьёзневших стразу казаков. Они все молча ждут, что он скажет.