Внезапно яркий свет затопил кабину - фонарь открыли снаружи.

- Ну вот, сэр. Мы вас нашли. Вы ранены?

Эдвардс покачал головой, затем выполз из кокпита. Снаружи он увидел, как по всему левому борту тянутся следы от попаданий 20-мм снарядов. Чёрт, да любой другой самолёт развалился бы ещё в воздухе.

Один из техников уже сидел под левым крылом, осматривая развороченные листы обшивки. Неожиданно он хмыкнул и полез внутрь конструкции, а через минуту что-то достал оттуда.

- Полюбуйтесь, сэр. Похоже на 20-мм фугасно-зажигательный. Попал в главный лонжерон, но детонатор не сработал. Иначе оторвалось бы всё крыло. Возьмите на удачу, добрая примета.

Эдвардс взял находку и оглядел её. Это на самом деле был фугасно-зажигательный тонкостенный снаряд.

- Спасибо, сержант, так и сделаю. Как моя старушка в целом? - с этими словами лейтенанту показалось, будто он расслышал огорчённое "Эй, ну не такая уж и старушка!", но списал на усталость от боя.

- Пока вне игры, сэр. Требуется замена крыла и ремонт обшивки фюзеляжа и хвоста. К концу следующей недели будет готово. А пока вам придётся выбрать машину из запасных.

- Благодарю, сержант, - и Эдвардс ушел туда, где наливали послеполётный виски и проводили разбор. Он рассказал о помощи F-5, который вывел их на важную цель, о том, каким внезапным был зенитный огонь с поездов, и как им пришлось сначала подавить платформы. Только потом они смогли добить составы. Когда группа улетала, позади захватывающе взрывалось и полыхало.

- Спасибо, лейтенант Эдвардс. Вам скоро снова на вылет, возьмите один из резервных "Тандерболтов".

- Бери "Живца", Монти. Птичка в хорошем состоянии, - сказал майор Янг, встретивший его сразу на выходе из аналитического отдела. - Загляни за кофе и пончиками. Летим через час.

Кофе и пончики? Эдвардс внезапно осознал, что чувствует запах свежего кофе и - вот чудеса - недавно приготовленных пончиков. Или я умер, или сошёл с ума. Или и то и другое.

В бессознательном состоянии, следуя за запахом, он предстал перед американским школьным автобусом. Его, конечно, перекрасили в оливково-серый, но очертания и проглядывающий сквозь царапины оранжево-жёлтый цвет на самом деле выдавали происхождение. Один борт был наполовину открыт и образовывал прилавок с навесом. В глубине салона три женщины варили свежий кофе, делали чай для русских пилотов и раздавали всем пончики. Над окнами тянулась надпись "Буфет". Эдвардс подумал, что женщины выглядят удивительно стройными для людей, которые весь день пекут пончики, но потом догадался, что это просто обычные американки. За несколько месяцев в России он привык видеть более плотно сложенных русских дам. Между тем, нос уверенно указывал на запах.