— Похоже, настал мой черед — попробовать «эпинефрин класса А», — прошептал он, затравленно посмотрев на Дмитрия. С этими словами парень поспешно сунул руку в рюкзак и извлек из него уже хорошо знакомый Лескову футляр. — Вайнштейн дал. На всякий случай. Извини, что не сказал раньше. У тебя вроде были какие-то проблемы с этим препаратом.

Дмитрий ничего не ответил, но при виде ампул он почувствовал себя, как голодный человек, которого решили подразнить едой. Это ощущение длилось всего несколько секунд, затем его сменила тревога. Пока Кристоф вкалывал себе препарат, он решил привести в чувства француза. В какой-то момент ресницы парня дрогнули, и Жак наконец приоткрыл глаза.

— Je ne comprend pas ce qui se passe…*, - еле слышно пробормотал он, глядя в медные глаза незнакомца. Придя в сознание, Жак почувствовал, как боль вгрызается в его тело с новой силой.

— Тебе вкололи обезболивающее, — тихо произнес Дмитрий на английском. — Нужна твоя помощь.

— Кто ты такой?

— Ты чувствуешь себя абсолютно здоровым, — теперь Лесков заговорил уже по- русски, но в данном случае выбранный язык не имел значения. Жак почувствовал, как его сердцебиение учащается, боль исчезает, и у него появляются силы самостоятельно подняться с земли.

— Осторожно! — внезапно крикнул он, заметив позади Матэо очертания первого «ликвидатора». В тот же миг раздался отвратительный скрип металла, и голова робота с грохотом отлетела в сторону. Жак поднялся с земли, накрывая присутствующих мощным телекинетическим куполом, от которого тут же отскочили первые пули.

Завязалось короткое сражение. Узкие тоннели не позволяли роботам нападать одновременно, что придало Кристофу уверенности. Но было что-то еще… Это что-то попало в его кровь вместе с сывороткой «эпинефрина» и теперь в бешеном темпе мчалось по венам, омывая сердце. Какая-то неведомая сила ворвалась в его организм, и мужчина с легкостью комкал металл, словно то была продуктовая фольга. Спустя несколько минут бой был закончен. Кристоф с благодарностью обернулся на француза, когда тот силой мысли погнул последнего робота и наконец снял защитный купол.

— Мерси, амиго, — с сильным испанским акцентом произнес Матэо, после чего жестом указал французу на освободившийся проход. Тот ограничился ответным кивком и уверенно направился следом за Хансом.

— Я бы не додумался внушить ему хорошее самочувствие, — усмехнулся Фалько, теперь уже обратившись к Лескову. — Не знаю, почему вас назвали Бароном. По- моему, Плацебо — куда более подходящее прозвище… Кстати, а где ваш сонливый мальчишка? Не он ли говорил, что будет мешать роботам нас обнаружить?