Спустя секунды из дома послышались выстрелы – Кирилл насчитал четыре – и истошно завизжала женщина. Тут же раздался до боли знакомый глухой звук, и визг прекратился: должно быть, кто-то из адаптов ударил женщину в висок. Кириллу показывали этот удар – не всегда смертельный, смотря как бить, но гарантированно вышибающий из противника сознание. Ему такое пока не удавалось, тут нужны были точность и хладнокровие. А адапты били мастерски.

Андрей Юрьевич поморщился.

– Ее не убили, – пообещал Кирилл, – Просто вырубили. – Ему очень хотелось верить, что не ошибается.

Больше выстрелов не было. Скоро в ставню негромко постучали изнутри.

Кирилл встрепенулся.

– Бежим!

Он, как было условлено, прикрыл выбитую дверь, а Андрей Юрьевич бросился к завалу.

Кирилл уже разглядел, что Дикие стащили сюда все тяжелое, что подвернулось под руку: мебель из окрестных домов, садовые скамейки, даже покореженный остов автомобиля. Если бы можно было не соблюдать необходимую тишину, времени на разбор баррикады ушло гораздо меньше, но действовать приходилось бесшумно. К тому же от Кирилла было мало толку – он то принимался всматриваться вглубь улицы, то косился на замерший в тишине дом. И хорошо, что всматривался.

Фигуры, выскочившие из другого обитаемого жилища – не ближайшего, а через два; дальнее строение выглядело солиднее, чем ближние развалюхи, – сумел заметить раньше, чем те заметили чужаков.

– Тихо! – Кирилл схватил Андрея Юрьевича за руку. – Присядьте!

Мужчина молча подчинился. Они притаились в укрытии баррикады.

– Кучер! – настороженно позвал кто-то из выскочивших. Окрик разнесся по пустынной улице так громко, что казалось – кричат в двух шагах. – Че у вас за кипиш? Че палиˆте?

Подходить ближе сосед, похоже, побаивался – тут Рэд как в воду глядел. Но эти два дома были в поселке не единственными обитаемыми. Если сейчас не ответить – Дикий, скорее всего, поднимет тревогу.

Кирилл поудобнее перехватил автомат, вгляделся в темноту. У дальнего жилища стояло человек пять.

– Кучер! – снова, громче, позвал сосед.

От скрипа открываемой ставни Кирилл едва не подпрыгнул.

– Че орешь? – Высунувшийся в окно абориген недовольно сипел.

Кирилл пригнулся за баррикадой низко, как мог. Он пока не очень понимал, что происходит, и почему высунувшийся так спокоен – будто ничего не случилось. Но, согласно адаптским правилам, в непонятной ситуации следовало вести себя по принципу «меньше пыхтишь – меньше налажаешь».

– Нормально все, – сварливо сообщили из открытого окна. – Ляху на дурь прихлобучило, палить начал… Угомонили уже.