Андрей Юрьевич, слушая план Рэда, – кто из бойцов будет возиться с платформой, а кто отстреливаться, прикрывая отход, – вмешался.

– Постой… А почему нельзя просто перевести стрелку?

Рэд удивленно замолчал. Андрей Юрьевич попросил у Кирилла блокнот.

– Я, конечно, не специалист, – предупредил он. – И сам такие вещи только по телевизору видел. Но уверен, что где-то неподалеку должно быть устройство, которое позволит вернуть рельсы в нужное положение. Железнодорожники – люди предусмотрительные… Были. Они наверняка предвидели ситуацию, в которой дистанционное управление могло отказать.

Рэдрик долго не думал.

– Бункерный, разберешься?

К нужному месту Кирилл с Джеком пробирались короткими перебежками, кое-где ползком. Андрей Юрьевич и Рэд остались у дрезины – согласно адаптским правилам, проникать на территорию врага разрешалось не более, чем двоим.

Кирилл впервые так близко наблюдал Диких. И диву давался.

Вот, казалось бы, мирная, пасторальная картина: идут по улице две женщины. Волочат за собой странную конструкцию на колесах, с примотанными проволокой баками. Баки заполнены водой, повозка явно тяжелая, но вес не мешает хозяйкам беседовать на ходу.

Вдруг аборигенши ни с того ни с сего останавливаются. Та, что покрепче, отталкивает вторую, кричит, вторая не остается в долгу и тоже сильно толкает товарку в грудь. И женщины, отскочив друг от друга, уперев руки в бока, принимаются визгливо выяснять, кто из них боˆльшая дура – плюясь слюной, до истерики.

Баки с перекошенной тележки съехали, из них льется вода, но женщины этого не замечают. Слишком увлечены друг другом.

– Пошли, чего застыл, – дернул Кирилла за руку Джек. – Диких не видал?

Пригнувшись, пробежал мимо парень их возраста. А за ним – толпа, человек семь. Швыряют в вора камнями, орут и свистят. Скрылись в конце улицы…

Трое парней и девчонка медленно, неуверенно идут, то и дело заливаясь странным смехом. Скажут слово – останавливаются. И хохочут, тыча друг в друга пальцами. Смех у них какой-то натужный. И совершенно не смешной.

Джек не давал Кириллу осматриваться. Уверенно тащил за собой.

И впрямь, каменный век, – думал Кирилл. Разве что шкур не хватает. Ругань, драки, странное, беспричинное веселье. Единственное развлечение – залиться алкоголем, обкидаться наркотой и набить морду себе подобному.

И все же, несмотря ни на что, адаптской ненависти к этим людям он не чувствовал. Скорее, брезгливую жалость, как это было с Верой. Подходя к рельсам, понял, что давно мучается над вопросом, как именно – если все получится с вакциной – можно будет образумить Диких. Хотя бы тех, кто захочет образумиться… Вера ведь тоже начала с того, что убила Сашку.