Кирилл сбросил кроссовки, стащил носки, и, поддернув джинсы, поставил ноги на гладко обструганные доски.

– Удолбался с ночи до утра в обуви ходить, – пожаловался он. – Босиком – знаешь, какой кайф! По песку теплому, по травке…

– Потерпи, скоро набегаешься, – буркнул Олег. Его все больше накрывало жестокой обидой. Сначала Дашка, теперь Кирилл. – Вадим знает?

– Завтра узнает.

– А если не отпустит? Ты ведь болен?

– Отпустит… Костям все равно, где срастаться, под землей или здесь.

– А работа как же?

– А я другую работу нашел.

– Молодцы вы с Дашкой. – Олег поджал губы. – Нечего сказать. Сперва она, теперь ты…

– Дашка от обиды ушла, – хмуро и непонятно объяснил Кирилл. – Не могла тут больше, вот и ушла. Тебе-то не рассказывали, чтобы нежную психику не травмировать… Но, поверь – ей было, из-за чего уйти.

Олег поморщился.

– Из-за «кого», может быть?

– Дурак, – скривился Кирилл, – Жека здесь ни при чем.

– Сам дурак. – Олег, окончательно разобидевшись, поднялся. – Всё?

– Прости. – Кирилл потянул его за рукав, усаживая обратно. – Серьезно, извини пожалуйста! Сложно, блин, – пожаловался он. – Вроде и понимаю прекрасно, что ты ни в чем не виноват, а все равно злюсь. Что оно – вот так…

– Что «вот так»? Ты о чем?

– Да обо всем! – Кирилл развел руками. – И обо всех… здесь, в Бункере. Ты, Вадим, остальные – вы такие, какие есть. Мало того – я сам был таким же! И, если бы на поверхность не выпихнули, таким и остался бы.

– Ну и что тут плохого?

– Плохого – ничего, наверное. – Кирилл вздохнул. – Но я так больше не могу. Я себя… не знаю… генератором сломанным чувствую. Вроде должен энергию отдавать – а не отдаю. В нас столько вложили, Олежка! Ты даже не представляешь, сколько всего в наши головы впихнули. Таких, как мы, может, нигде больше нет. Нам дали образование – блестящее, лучшее из всего, что можно было дать! – но воспитали, давай уж правде в глаза смотреть, безруких иждивенцев. Ни я год назад, ни ты сейчас на поверхности не выжили бы.

– Нас к этому и не готовили! Мы должны были…