Хотя как только мы закончим с ближайшими двумя делами, то есть с кочевниками и сектантами, надо будет решить ряд хозяйственных вопросов, которые давно требуют нашего внимания. И первостепенный из них – монитор. Надо наконец определиться, что с ним делать. Рэнди по этому поводу ни мычит, ни телится, а громадина у реки так и торчит, как больной зуб, – ни туда, ни сюда. А ну как активная навигация по Большой реке начнется? Пусть уже скажет: можно его реанимировать, нельзя?

И еще – носовое орудие на этом корыте. Стрелять из него невозможно, это факт, но как муляж использовать хотелось бы. Начистить, развернуть в сторону реки и при необходимости пару человек к нему приставить. Очень, знаете ли, неплохо это смотреться будет. Превентивные меры, так сказать.

А настоящее орудие, то, которое стреляет, я все-таки на утесе установлю. С маскировкой, со всеми делами. И даже пару-тройку снарядов потрачу, для пристрелки. Вещует мое сердце – это разумные траты, стоят они того.

Опять же, план сельхозработ надо составить. Табак, конопля – все то, что может принести доход, надо выращивать. Хотя дождемся сперва гонца от Оружейника, послушаем, что он скажет, и от этого плясать будем. Может, нет там спроса на траву никоциану. Может, там как раз просо в чести? Или, к примеру, древесина? У нас ее много, можно лесосплавом заняться.

Ближе часам к двум сделали привал. И время вроде как обеденное, да и сеанс связи Рэнди с Фирой назначили на это время. Хотя она при каждой удобной возможности включает рацию и шарит по диапазонам, но результат всегда одинаков – тишина, из звуков – только треск помех.

– «Группа один» вызывает «Сватбург», – проговорила Фира в микрофон. – «Группа один» вызывает «Сватбург». Прием.

– По открытому каналу работаем, – лениво сказал Голд, развалившийся рядом со мной и закинувший руки за голову. – Носимся с рацией, которую на том свете мы, наверное, даже в музее не увидели бы. Абсурд с антиквариатом в паре.

– Чем богаты, – зло буркнула Фира и снова повторила: – «Группа один» вызывает «Сватбург».

Увы, но в ответ она вновь ничего не услышала.

– Фир, ты с нами к кочевникам не пойдешь, – сказал я еврейке, когда та с расстроенным видом убирала рацию обратно в рюкзак.

– Чего это? – совсем уже опечалилась она. – Не поняла?

– У нас всего два радиста, – пояснил я свою мысль. – Один сидит в крепости, второй работает в поле. И оба мне дороги.

– Сват, ты командир, я тебя уважаю, – дипломатично сменила тон Фира. – Но если уж ты потащил меня с собой, то будь любезен оставаться последовательным.