– Он тебя потащил? – засмеялась Настя, разложившая на какой-то тряпице разобранный на части пистолет и бодро орудовавшая кусочком ветоши. – Да ты сама прилипла к нему, как репей: возьми да возьми меня с собой.

– Это несущественная реплика, – даже не повернула к ней голову Фира. – Анастасия необъективна по отношению ко мне по причине лютой зависти.

– Да? – Настя невероятно ловко (когда только научилась?) собрала пистолет, вогнала в рукоять обойму и щелкнула затвором. – Из любопытства – чему конкретно я завидую? Что у тебя есть такое, чего у меня нет?

Фира показательно тряхнула грудями и было открыла рот, но тут в беседу снова вступил я:

– Во-о-он там. – Я показал рукой на очень и очень далекую точку на горизонте. – Видите? Это остов машины, в котором некогда Окунь со своей группой нашел бухту веревки. Хорошей, кстати. Настюш, ты должна помнить.

– А то, – с достоинством отозвалась эльфийка, несомненно, сделавшая сейчас неверный вывод. Она подумала, что я занял ее сторону.

– Так вот. – Я говорил совсем негромко и очень неторопливо. – Если вы обе сейчас не уйметесь, то этот остов машины будет для вас ориентиром. Вы дойдете сначала до него, потом примете правее, после заночуете в степи и завтра еще до полудня будете в крепости. И больше из нее со мной никогда и никуда не пойдете. Рации я обучу Амиго, а снайперку отдам Китти. У которой, к слову, грудь лучше, чем у вас обеих. Вопросы есть?

Мысль, между прочим, вполне здравая. Надо работе на рации еще минимум человек пять обучить.

– Насть, хочешь мяска копченого? – мило улыбнувшись, предложила снайперше Фира. – Мне Генриетта отжалела ломоток.

– А у меня водички полфляжки есть, – отозвалась та. – И еще надо бы в кустики сходить. Привал-то не бесконечен. Китти. Ха!

И они под ручку удалились в сторону.

– Давно пора было. – Голд тихонько засмеялся. – Я бы их сам шуганул, но это вроде как твои кадры.

– Какие кадры? – Я сплюнул. – Головная боль это, а не кадры.

– Не скажи. – Голд глянул, не торчат ли из-за кустов любопытные острые уши. – Из Насти выходит отменный боец. Правда, меня немного смущает ее слишком быстрая трансформация из студентки в профессиональную убийцу, но в наших условиях и не такое может быть.

– Это да, – признал я.

Меня и самого это поражало. Ей явно нравилось не то что даже убивать, а делать это умело. Она не жалела ни времени, ни себя, нарабатывая все новые и новые навыки в этой профессии. И небезуспешно ведь, что примечательно.

Впрочем, я против ничего не имел. Садистских наклонностей я у нее не заметил, хотя специально за ней присматривал, после того как она впервые застрелила человека. К смерти она относилась как к работе, удовольствия от процесса убийства или от страха жертв явно не получала, то есть ничего патологического в этом не было. Так что пусть ее. Наоборот, я только «за». По нашей теперешней жизни, чем больше умелых и хладнокровных бойцов, не отягощенных комплексами, совестливостью и излишней рефлексией, тем лучше.