Все метаморфное тело демона превратилось в черную труху и вмиг развеялось по ветру. Меч с пылающим в эфесе камнем упал на землю, звонко дрожа.

Теперь душа Темного Падишаха принадлежала инквизиторскому мечу.

Эпилог

Сколько времени прошло с тех пор, как Наргх и Артий ступили на Дорогу в никуда, демон определить не мог. Возможно, прошло всего несколько минут, а может быть, и не один день. Время утратило свой привычный счет. Секунды растянулись, переходя в минуты и часы.

Но рано или поздно все кончается.

Наргх осознал себя где-то посреди груды камней и валунов, густо поросших мхом и молодыми деревьями. Вокруг зеленел лес. Откуда-то издали доносился щебет птиц. Чистейшее голубое небо озарялось яркими, почти летними лучами солнца.

Он сделал несколько шагов, огляделся. Горбатых Близнецов не было и в помине, вместо них — камни, очень старые камни, которые лежали здесь уже не одно десятилетие.

Он прошел чуть дальше. Артия тоже нигде не было видно. Демон окликнул его, но в ответ получил лишь удаляющееся эхо. Тогда Наргх вспомнил о своем уникальном обонянии и принюхался. И оно выдало ему, что ни жизни как таковой, ни остаточных шлейфов по близости не было.

Он сделал еще несколько шагов и наступил на что-то… вибрирующее. Посмотрел под ноги.

Среди пожелтевших костей и проржавевших насквозь доспехов что-то блеснуло. Это был старый, покрытый вековым слоем пыли и гари, клинок. В эфес меча был вкраплен пульсирующий алым светом камень. Под камнем — эмблема Святого Ордена Инквизиции.

Демон поднял меч, тряхнул им, освобождая от пыли. Протер. Как ни странно, но выглядеть он стал чуть ли не новым.

Рукоять резко зажгла болью, а в голове раздался шипящий голос:

— Кто ты?

— Мое имя Наргх, — ответил демон, глядя на пульсирующий камень. Ему почему-то казалось, что именно он с ним разговаривал.

— Наргх? — В голосе засквозило удивление. — Какая ирония судьбы… Но, возможно, это даже к лучшему. Теперь ты мой хозяин, Наргх.

— Твой хозяин? Но кто ты?

— Когда-то я был демоном, Темным Падишахом. Но годы порабощения этим камнем сделали из меня лишь жалкое орудие убийства. Теперь я — меч. И я — твой меч.