Слабость как волна расходилась по телу Каина. Пальцы на руках немели, но он вставал, чтобы во тьме подойти к большому камню, закрывавшему вход, и легким усилием сдвинуть его с места. При этом он не попытался скрыть свою внешность, посмотрел на Иуду родными красными глазами, а тот даже не удивился, видимо действительно знал слишком много. Он просто рухнул на колени и взмолился:

− Спаси его. Я продал его за тридцать серебряных монет. Тот человек с зелеными глазами сказал, что это верная цена, он говорил, что так надо для возвышения учителя, но эти безумцы хотят убить его. Я знаю, что он не вершитель чудес. Я знаю, что все делал ты. Он сам разрешил мне это предательство. Он...

− Хватит! - перебил его Каин. - Он выбрал смерть во имя веры - смирись и оставь меня в покое.

− Но это неверно, я не могу... Возьми эти деньги, только помоги ему...

Каин с презрением посмотрел на мешок в дрожащих руках человека. Ночь не мешала ему видеть все и понимать, что этот человек уже не может говорить, проливая слезы раскаянья.

− Это серебро для меня ничего не значит, и если тебе от него тошно, лучше пойди и верни его тому, кто дал его тебе и там моли за своего друга, а меня оставь в покое. Я не стану в это вмешиваться.

Каин говорил это холодно, а у самого стояла тошнота поперек горла.

− Убирайся! - грозно требовал он, а сердце сжималось в болезненном затяжном ударе.

Человек не возражал, но попытался уцепиться за него рукой, только бессмертный увернулся от этой руки, чтобы спешно сделать шаг назад и вновь сместить камень. Теперь никто не мог ему помешать.

Всхлипывание Иуды еще доносилось тихим эхом, но Каин уходил вглубь подземелья.

Синее пламя вспыхнуло в каменной нише и осветило круглый зал, подобный и на кузницу, и на лабораторию, и на обычный склад. На каменных столах по периметру были сгружены разные инструменты, свитки, камни, а где-то в мутных банках, заполненных жидкостью, плавало что-то неопределенное, когда-то живое, но уже позабывшее жизнь.

Каин зарычал, как чудовище, заставляя каменные стены вздрогнуть. Адское пламя в нише заискрилось золотом, почти выскакивая за пределы своего убежища, но, лизнув потолок, стихло.

Больше всего Каин не хотел подчиняться сейчас Люциферу. Всем своим нутром он протестовал против навязанного лживого долга, но все же больше не мог сидеть на месте.

Выдохнув, он сменил свой облик и, притворяясь стражем, покинул убежище.

Иуда у пещеры больше не рыдал, не ждал его и не бросился к нему с мольбами. Это было к лучшему, ведь решимости Каину и так не хватало.

Ночь близилась к концу, а значит стоило спешить. Он скользнул на самую короткую тропу и после нескольких быстрых шагов перешел на бег.