Все усилия захватчиков оставались безуспешными. Они атаковали укрепления крусов снова и снова, но им удалось взять только два кольца из пяти. Им нужен был мост; но до него нельзя было добраться, не разгромив десять тысяч иантийцев. И все же Алекос пошел на это. Матагальпа никогда не знала сражений, подобных тому, что разыгралось у Рос-Теоры летом 2762 года. Все свои силы — а они все еще были неисчислимы — он бросил на штурм узкой полосы между ведущим в Ианту мостом и городской стеной. Одновременно с этим к левому иантийскому берегу направились все крупные суда, что были взяты в прибрежных матакрусских городах, с тысячами солдат на борту. И так распорядилась судьба, что именно на этот день была назначена операция — удар в тыл силам Алекоса. Пока по обе стороны моста кипел бой, несколькими тсанами выше вторая армия иантийцев переправилась через Гетту. Командовал ею Эрия Рашарад.

Сражение длилось четыре дня. Четыре дня воздух гудел и содрогался от лязга металла, криков ярости и стонов боли, пения горнов, звонко разносящихся приказов, оглушительных пушечных выстрелов, треска рушащихся в огне укреплений. Четыре дня парили над берегом Гетты стервятники, слетевшиеся, казалось, со всего континента, — для всех хватило пищи. Четыре дня оба царя не выпускали из рук оружия, успевая и отдавать распоряжения, и убивать. Все мужчины Рос-Теоры, все, кто мог биться, от нищих, что ночевали под городской стеной, до первых вельмож, были здесь, у моста, и те, кому не хватило копий и мечей, держали в руках вилы и булыжники.

Мост был уже забыт, разбиты шедизцы, пытавшиеся взять его с иантийского берега. Судьба мира решалась в этой битве, и что значил мост в Ианту, когда сам ее царь в любую минуту этих бесконечных дней мог погибнуть у стен Золотого города!

Однако сила Алекоса была в численности его войска и в маневренности степных конников. На третий день, когда всеобщее внимание сосредоточилось на подступах к мосту, кочевники попытались прорваться к восточным воротам столицы, где у полос обороны осталась едва ли четверть от прежнего числа защитников. Потеряв половину в пути, они пробились к самому городу. Все погибли под обстрелом со стен, но дело свое они сделали: оставшиеся в столице ощутили, как земля закачалась под их ногами. Не помогли укрепления, не помогла помощь союзников — враги проникли в сердце страны! В них рос страх. Они боялись за свою жизнь и богатства, но еще больше боялись удачливого олуди, которому явно помогало само небо.

На пятый день бой затих сам собой. Поля, сады, рощи были завалены телами погибших, а у выживших не было сил ни хоронить товарищей, ни снимать доспехи с трупов неприятеля. Остатки армий — несколько тысяч из сотен тысяч — сходились к стенам Рос-Теоры. Мост был пуст, и Хален с пятью гвардейцами, единственными оставшимися в живых из тридцати, стоял на нем. Неподалеку собралось командование крусов. Самые уважаемые люди города присоединились к ним.