Украдкой взглянув на пугающе спокойного Рэксволда, принцесса молча опустилась на пол, усевшись рядом с ним у стены. Она и представить не могла, какой всепоглощающий кошмар скрывался за холодной маской задумчивости, но не могла даровать ему даже каплю утешения. Никакие слова не способны унять боль потери. Муки совести с едким налётом вины выворачивали душу наизнанку. Некромант пришёл за её кровью. Если кому и было суждено погибнуть, то только ей, но никак не девушке с и без того незавидной судьбой. Идущие по пятам беды всячески отравляли жизнь, бесцеремонно втаптывая в грязь шаткие надежды на счастливое будущее. И самое страшное, что в моменты страданий просыпалась её тёмная сущность, обращающая человеческий пульс в единственно верный ориентир. Как она вообще могла думать о крови в столь трагическую минуту? Презирая себя за неконтролируемые желания, Лайла закрыла глаза. В голове закрутились слова Леонардо: «Кровожадное чудовище». Возможно, сгинь она в подземелье от руки ассасина, всем было бы лучше. Особенно Джону. Ведь он вполне мог оказаться на месте Эрминии и вампирше только и оставалось бы, что беспомощно наблюдать его гибель. Имела ли она право и дальше подвергать его опасности или настало время наступить на горло слепой влюблённости? Как назло, звякнув бронёй, следопыт уселся рядом. Словно ощущая её переживания, он взял принцессу за руку. В сердце прозвучал немой ответ. Лайла крепко сжала ладонь воина, ненавидя себя за безответственный эгоизм.

Джон не мог отвести глаз от мёртвой Эрминии. Возможно, если бы они с Рэксволдом ушли чуть позже, она бы не погибла. Но, судя по рассказу принцессы, колдун мог легко прихлопнуть их в любую секунду. Скорее всего, именно непокорность воительницы предрешила её судьбу. Даже находясь в гуще событий, следопыт вряд ли смог бы удержать упрямую северянку и импульсивного ассасина от необдуманных действий. Будь они все вместе, исход вышел бы намного печальнее. Джон покосился на Рэксволда. Ассасин по-прежнему отрешённо смотрел в небо. Сейчас его мысли находились далеко отсюда. Врагу не пожелаешь ноши, столь внезапно свалившейся на плечи убийцы. Хотя смерть всегда приходит неожиданно. Нанесённые ею раны мучительно болят, неохотно затягиваясь лишь с течением времени. А оставшиеся после них безобразные шрамы становятся вечным напоминанием о безвозвратных потерях. Следопыт, лишившийся в гражданской войне нескольких боевых товарищей и любимой, знал это не понаслышке.

* * *

Пространство комнаты сковывала гробовая тишина, изредка нарушаемая звоном подков и шорохом колёс за окном. Солнце спряталось за густым хмурым облаком, и апартаменты заметно помрачнели. Собрав волю в кулак, Рэксволд нашёл в себе силы оторвать взгляд от небосклона и посмотреть на Эрминию. Ему по-прежнему казалось, что возлюбленная вот-вот очнётся или же явь окажется страшным кошмаром, но далёкий голос разума твердил совершенно обратное. Согласно традициям ледяного королевства ассасину предстояло сжечь тело воительницы на погребальном костре. Однако, помня её пренебрежительное отношение к собственной родине, он не был уверен, что она не хотела бы покоиться в земле. Не зная, как поступить, Рэксволд тяжело вздохнул, только сейчас заметив сидевших слева хмурого следопыта и заплаканную принцессу. Поймав её взор, на секунду опустившийся на его щёку, убийца коснулся лица, обнаружив на пальцах тёплую растёкшуюся каплю. Нежелание ассасина демонстрировать свои слабости не подлежало сомнению, и Лайла с Джоном приготовились к внезапной вспышке агрессии. К их удивлению, он равнодушно вытер слезу о рукав и встал.