И укоризненные.

А еще непонимающие. Причем, каждый не понимал ее по-своему. Кто-то удивлялся ее, Анны, присутствию. К чему ей полумертвый некромант, когда есть Его императорское Высочество. Кто-то, напротив, мрачно недоумевал, как смеет она, неверная жена, являться в палату…

Плевать.

– Я отбываю завтра. Дела, – Александр Николаевич погладил выгнутую золоченую ручку. – Градоправитель прибудет новый. Ему велено препятствий не чинить, но все же будет весьма мило с вашей стороны убедить мужа, что город и без того натерпелся…

Анна кивнула.

Убедит.

Ей и самой теперь в Йельске оставаться было… неудобно, пожалуй.

…только оранжерея…

– Перенесут, – Александр Николаевич имел дурную привычку заглядывать в мысли, благо, были они открыты. – И постараются сделать так, чтобы ни былинки не пропало. Мои академики уж который год ноют, требуя, чтоб я тебе отписал, чтоб ты там им чего-то дала… или недодала? Не знаю. Сама решай. Если б ты знала, сколь они занудны…

Тишина.

Здесь она звонкая, будто тоже опасается навлечь на себя высочайший гнев. И Анне неуютно. Тянет обнять себя, а то и вовсе спрятаться… к примеру, за гардину, благо, в комнате они длинные, в пол. И на полу тоже лежат горами сизой тафты.

Вздох.

– Поаккуратней, – Его императорское Величество укоризненно качают головой. – Этак и вовсе потеряться недолго. Родовое умение… полагаю, теперь они в полную силу откроются. Так что… наставников я пришлю.

Анна склонила голову.

Учиться она не была против.

– Супругу твоему пожалуем титул. И земли. Орденов пару, за особые заслуги.

– Не стоит.

– Стоит, девонька, стоит. Много найдется тех, кто решит, что затрапезный граф, ко всему дважды безумный, не пара цесаревне…

Анна мотнула головой.

Мужа своего она отдавать не собиралась. Со смертью справилась, а с людьми так и подавно.