Аргуин сходил с ума и пытался её вернуть, но чем больше он прилагал усилий, тем сильнее она запиралась в себе. Он рвал и метал, едва не разнёс вдребезги всю нашу лабораторию, заявившись как-то ночью, в состоянии крайнего возбуждения. Нас тогда еле защитила королевская охрана, а Аргуин отправился к брату, и это была их вторая крупная ссора. Никто доподлинно не знает, что произошло между ними в ту ночь, но, практически, не вызывает сомнений, что именно после той встречи он стал заражённым…

Лика ахнула.

Джардет кивнул. — Было ли это следствием конфликта, или же его осознанный выбор — неизвестно. Желающих уточнять этот вопрос не нашлось, а сам Аргуин, не говоря уже о его величестве, на эту тему, по понятным причинам, не распространялись. Лично я склонен придерживаться второй версии, хотя бы потому, что концепция излечения через духовные практики стала к тому времени его idea fix, значащей для него едва ли не более, чем чувства к Лоране. Принять вызов и доказать собственным примером правоту своих убеждений — это было вполне в его духе. Можно сказать, что для него это был вопрос жизни и смерти.

— И он не стал вакцинироваться? — Лика во все глаза, раскрыв рот смотрела на ссутулившегося человека, напоминавшего большую нелепую птицу.

Джардет помотал головой. — Нет. Наутро он покинул королевство, по слухам, его видели на тракте по направлению к Монастырю Алого Ордена, где практиковался особый путь послушания и аскезы. Король предпочел сделать вид, что ничего не произошло, а вскоре ему стало и не до того — началось вторжение нежити, и ему хватало других забот. Война окончилась поражением, король и остатки его народа вынуждены были покинуть обжитые земли, спасаясь от чумы, распространявшейся по ним. Отец Лораны был одним из предводителей ополчения, дольше всех противостоявшего натиску отрекшихся, и именно благодаря его отрядам, оставшимся в Гиль’Нейасе и сдерживавших врага, остальным удалось уйти по морю.

— Так Лорана…

— Её дальнейшая судьба неизвестна, — Джардет вздохнул. — По непроверенным слухам, из оставшихся отрядов выжили единицы, впоследствии рассеявшиеся по лесам. Ни одно из окрестных государств не давало прибежища гиль’нейасцам, опасаясь «воргенова проклятия». Только спустя годы, после того, как король Вардан Принц настоял на принятии в Альянс расы воргенов, отношение к ним стало меняться. И то — не сразу. В тех условиях шансов на выживание у полубезумной девушки быть не могло.

— Но почему же король не взял её с собой?! — Лика даже вскочила с лавки.

Джардет смотрел на неё устало и грустно.