– Я вот лично против никаких богов ничего не имею... – осторожно протянул Стефан, но его перебила Мелэйна.

– Боги света несут добро, – вспыхнула девушка. – «Возлюби брата иль сестру свою, как любишь творцов своих...»

– А если тот не возлюбит тебя в ответ, нареки его грешником и богохульником, – хмыкнул друид. – Да и что есть добро, а что зло? Человек сожжет лес, дабы засадить пепелище пшеницей – но сотни живых существ останутся без пищи и дома. Волчья стая разорвет оленя – но лишь одного, самого старого и больного; люди же нередко убивают зверей просто так, ради развлечения или трофеев. Маятник редко держится посередине, и мы друиды стараемся... старались блюсти баланс не допустить крена ни в ту, ни в другую сторону. Излишнее рвение к добру иногда заставляет делать ужасные вещи.

– Отчасти вы правы, – нехотя согласилась Мелэйна и, чуть помолчав, добавила. – Поэтому мне и пришлось покинуть храм..

***

Мелэйна прижалась спиной к бочке и затаила дыхание, моля богов отвести беду; через короткое время дверь повозки грохнула, впуская внутрь ночной прохладный воздух, и следом раздался зычный голос:

– Ну и что тут у тебя?

– Так эта, капустка квашеная всего лишь, господин, – пробормотал Одрик; и хоть Мелэйна не видела парня, но была уверена, что сейчас он теребит в руках шляпу, как делает всегда, когда взволнован или напуган.

– Капуста говоришь? – телега покачнулась и заскрипела, когда незнакомец запрыгнул вовнутрь. – И давно ли капусту по ночам развозят, а? Может, все-таки чего прячешь тут? Или кого-то?

– Так то его светлости барону Ружу, – голос Одрика казался бодрым, но все же чуть дрожал, то ли от страха, то ли от холода. – Он де дюже не любит, если капустка раскиселится. Могет и плетей всыпать.

– Руж? – незнакомец, который, судя по всему, был одним из тех Мечей, что остановились в храме, изрядно поостыл, услыхав это имя, и голос его зазвучал почти смущенно. – Хм, да, Адриан… то есть, господин Руж на брань и палки не скупится. Он на нас то чуть собак не спустил, а уж с тобой… Ладно, бес с ним, вали давай.

Мелэйна с облегчением выдохнула, услышав эти слова, но тут же похолодела от ужаса, когда парень, лежавший подле нее и все еще пребывавший без сознания, издал тихий стон; девушка в тот же миг закрыла ему рот ладонью, дабы тот их случайно не выдал, но, видимо, сделала это недостаточно быстро. На несколько мгновений наступила звенящая тишина – было слышно, как где-то вдалеке запел сверчок да ветер шуршит густыми кронами – как Меч вновь заговорил, и голос его на этот раз был холоден, словно лед.