Что еще хуже, Малатеста завалила рынок Эльпакса натуральными продуктами. Поэтому каждое утро Тахо был вынужден пить тактифское молоко «Лайка» и смотреть на Бучи, изображенную на упаковке.

Публика в городке жила соответствующая. Грязные, вечно поддатые горняки, говорящие на отвратительном эльпаксанском. С такими каши не сваришь.

Оставалось одно. Заправить на последние деньги корабль и лететь на поклон к эмирам, просить помощи. Вот только перед этим Камиллу следовало должным образом приструнить. Заставить подчиняться. Тогда, может, что и получится. Держа на привязи законную наследницу престола, можно немало дел наворотить.

От мыслей Тахо отвлекла возня в прихожей. Встав с дивана, он увидел, как Камилла собирает вещи.

— Ты куда намылилась?

— Куда надо. Не твое дело, — ответила девушка.

— Еще как мое. Я не разрешал тебе выходить без меня!

— Плевала я на твои разрешения. Я пойду, куда захочу. Лишь бы подальше от тебя.

— Хочешь попасть под трибунал этой предательницы?

— Ты слышал, что там сказали? Я ни в чем не виновата. Могу хоть сейчас полететь на Тессу и сдать тебя с потрохами.

— К своему самозванцу-царьку полетишь?

— Я бы хотела. Но не могу. Другие планы.

Загородив Камилле проход, Тахо отпихнул ее в сторону кухни.

— Это у меня на тебя другие планы. Будешь делать, что скажу, ходить, куда скажу, и даже спать, с кем скажу.

— Не под эльпаксанских ли эмиров ты решил меня подложить?

— Как знать. Надо будет — полежишь под всеми.

Камилла устремилась в сторону выхода. Тахо успел перехватить ее и бросил на пол. Падая, Чируви задела ведерко со столовыми приборами, и его содержимое высыпалось. Он подошел ближе, намереваясь отхлестать глупую девку по лицу, но вдруг почувствовал острую боль в сердце. Отскочив в сторону, Крус увидел торчащий из груди в нож. Ноги мгновенно подкосились, и он рухнул на пол.

— Ты что наделала? — прохрипел он.

— То, что давно хотела сделать.

Достав из кармана телефон, Камилла сделала снимок Тахо.