И ждала, признаться, что, может, здесь пожелает Рарог ее забрать, несмотря на сопровождавших ее кметей, но ничего такого не случилось. плеснуло в груди нежданным разочарованием.

Она вернулась к стану еще до того, как приехал из острога князь. А вскоре стало так людно там, тесно: едва все воины помещались на широкой прогалине между стеной ельника и водой. Помалу и ночь подступила. Навалилась внезапно, как только зарево заката схлынуло с неба. Гроза устроилась в шатре вместе с Варьяной, не в силах отделаться от размышлений, почему Велес нынче решил ей не являться: может, осерчал за то, что она с Рарогом вынуждена была расстаться? Может, и его он оставил?

И только веки смежила, начала в сон проваливаться, как что-то заставило вздрогнуть. Будто бы чье-то дыхание громкое, но спокойное. Она приподнялась на ложе с мыслью дикой, что князю вдруг вздумалось к ней прийти. Да он уж тогда скорее к себе в шатер велел бы явиться: не совсем уж из ума выжил. Варьяна спала крепко, вокруг оказалось пусто, и Гроза вновь легла. И вдругорядь на грани дремы прошелестели шаги и перед взором словно бы встала фигура высокая и плечистая. Укрытая косматым мехом от шеи самой и до пола.

— Обидела ты меня, и впрямь, Лисица, — заговорил гость.

Гроза дернулась, кажется — проснуться — да только утопла сильнее в омуте жутковатого видения.

— Не моя воля в том была.

— Я знаю. И знаю, что жизнь в тебе сильная зародилась. И ты все ж спасла моего жреца от воды. Заставила ее принять его, — он помолчал. — Потому я и говорю с тобой.

— Он жив? — все, что хотела гроза сейчас знать.

Ведь даже за то время, что прошло после встречи с Милонегой, многое могло измениться. Особенно сейчас, как шастают по этим землям, в окрестностях Белого Дола, варяги. Тишина воцарилась на миг тот удушливый, ударивший словно бы камнем, когда сердце замерло в ожидании ответа.

— Жив. И все к тебе стремится, но никак не может дотянуться. Вам многое еще нужно преодолеть. Через жар большой пройти — я вижу. А вот кто из жара этого выйдет живым, то мне неведомо.

Гроза потянулась за волей Велеса, желая больше узнать, больше почувствовать и, может, увидеть что-то его глазами. Но силы на то не имела, конечно. Он пропал, оставив после себя закрутившуюся копотными вихрями муть. Гроза еще несколько мгновений качалась на грани сна и яви, а после окончательно уснула.

А утром и толком понять не смогла, что же это такое ночью приключилось. Как ни звала Велеса, как ни хотела с ним поговорить на капище, а все равно он пришел только в тот миг, как сам решил. И укорил, и надежду дал, и напугал, признаться. И никому ведь не расскажешь, не поделишься тревогами — теперь только все в душе нести, пока не разъяснится.