Наставница Драгица, которую Рарог хорошо помнил, так и остановилась недалеко от входа, словно страж, прислушиваясь к зарождающемуся разговору. Свет закатного ока тонкой полоской падал в щель полога, тянулся к самым ступням, и Рарог на миг задумался, глядя на нее, вспомнил снова Грозу. Она теперь тоже убрус носит. И зовется княжеской меньшицей. И держать бы ему сейчас путь в Волоцк, да сначала русины на пути попались, задержали, а вот недавно он услышал, что сама она в эту сторону с мужем направляется. Случились люди нужные, что рассказали. Снова нити Макоши сплетали их вместе. Не забыла Милонега просьбу его передать. И пока Рарог не мог сказать точно, будет встреча эта, коли случится, радостной — или нет. Но то, что желание его забрать свою Лисицу у князя ничуть не ослабло — он был уверен. Хоть княжья жена — а все равно она ему принадлежит. По своей воле.

— Не могла я на месте сидеть, — чуть помолчав, размеренно и глухо заговорила княжна, словно и сил у нее на то не было. — Я знаю, ты к Белому Долу собираешься.

— Да, слышал уже, что там случилось. И что Владивой войском идет туда. Я тоже иду. Только ватажников своих дожидался, как соберутся после стычки с русинами. Может, ты скажешь мне, что за каша заваривается подле Долесска? Мне парни доложили…

— За тем и пришла, — чуть громче сказала Беляна. — Любор войско собрал. И русины там будут. Пойдут тоже к Белому Долу. Хотят удержать его. И земли в устье Волани захватить, чтобы лодьи все и корабли, что в него входить будут с двух сторон, под их надзором оказались.

— Значит, отца хочешь упредить?

— Хочу. О бесчинствах Любора молчать не стану.

— Так он ведь муж тебе. Ты из рода своего, кажется, ушла? — не смог удержаться Рарог от колкости. Да до сих пор он помнил, как Беляна в угоду своим желаниям Грозу в руки жениху своему отдала. Хоть и знала, верно, что ее ждет.

Беляна тоже это помнила. Побледнела еще больше, губу покусала, и грудь ее начала вздыматься часто-часто. Драгица беспокойно переступила с ноги на ногу, зашуршав подолом. Почувствовала, видно, смятение подопечной.

— Хоть и ушла из рода, а кровь во мне та же осталась, — Беляна вновь вскинула взгляд. — Не вини меня. Я много ошибок сделала. Да и ты тоже, разве нет? Теперь только исправлять надо или смириться. Но разве можно так жить дальше?

— Нельзя, — согласился Рарог, присаживаясь на другой ларь. Махнул Драгице: проходи, мол, не стой уже. И она прошла степенно, опустилась рядом с княжной. — И я не собираюсь так жить. Хочу до последнего бороться.

— С отцом? — отчего-то усмехнулась Беляна. — Он Грозу теперь не отдаст.