Я проснулся. Чуть учащённый пульс и влажная от пота простыня — это, пожалуй, все свидетельства приснившегося кошмара. Сон, весь, до мельчайших подробностей, стоял у меня перед глазами. Немного поразмыслив, я решил, что возможно ближайшие дни дадут какую-то подсказку относительно скрытого смысла увиденного. И ещё я точно знал, что буду делать сегодня. Я встал, ощущая дикий голод. Даже не одевшись, прошёл на кухню и приготовил очень ранний (5.40 утра, до восхода солнца ещё пара часов), но очень плотный завтрак. Отварил картофель, разогрел четыре замороженных бифштекса, нарезал салат из свежих овощей, сделал пару бутербродов с маслом и клубничным джемом, заварил большой чайник зелёного чая (оставшиеся в холодильнике контейнеры с молоком я, не глядя, побросал в мусорный пакет). Пока завтракал, просматривал новостной телеканал, по старому переносному телевизору, стоявшему на посудном шкафчике. Теперь только я понял, что мой загул длился почти полтора месяца, что на календаре двадцатое марта, и что я совершенно выпал из информационного поля Земли. Мир подвергался точечным уколам мелких междоусобиц, социальных волнений и природных катастроф.

Где-то на юго-западе Азии набирало силу религиозное движение, ставящее задачей установление власти своей веры не на какой-то конкретной площади, а повсеместно, куда только смогут дотянуться руки этих фанатиков. Несогласным и иноверцам предлагался простой выбор: присоединяться к священному проекту или умереть. Хотя, судя по информации о массовых казнях, такой выбор предлагался не всем. Для меня такого рода экспансия не была чем-то необычным. На Дорасе среди простолюдинов иногда тоже возникали идеи массового очищения через веру. Порой, веру очень жестокую и кровавую. Обычно всё заканчивалось большой войной и последующим упадком стран вовлечённых в конфликт. Мне самому однажды поступил заказ на убийство потенциального вождя зарождающегося культа. На меня вышли посредники, но я потребовал встречи с заказчиком. Мы встретились с верховным первосвященником церкви Творца Единого, Илефом. Поколебавшись, он рассказал мне, что из себя представляет моя цель, о мотивах принятия решения и довольно ярко нарисовал перспективы распространения нового культа. Помолчав, я спросил:

— Ясно, вами движет благородная цель. Но как на сие смотрит Творец?

Илеф долго молчал, уставившись взглядом в пространство над моим плечом, потом вздохнул.

— Мне не известны помыслы Творца, как не известны Его взгляды на ту или иную вещь. Опираясь на наши догматы, я могу только предполагать. Но, если ты хочешь знать моё мнение, то я думаю, что Он не одобрил бы такое решение. Я обратился к тебе, как частное лицо. Многие могут посчитать, что уничтожение человека, о котором ведётся речь, выгодна, в первую очередь, нашей церкви, не терпящей конкуренции и с опаской глядящей на новые религиозные течения. Я не могу опровергнуть это мнение, как не собираюсь никого переубеждать. Я только вижу огромные зловонные ямы, заполненные истерзанными телами, горящие деревни и вереницы нищих, больных и умирающих от голода людей, бегущих от нового пророка. Если моё деяние идёт вразрез с волею Творца, я отвечу за него на Суде Его. Но, я надеюсь, что если ты возьмёшься за это дело и выполнишь его, это будет значить, что Он на миг закрыл глаза на мой проступок…