— Первая порция, господа! — несмотря на внешнюю тщедушность Колина О'Лири, голос у него был довольно сильным.
Артисты оживлённо загалдели и принялись рассаживаться за столом. Появился Колин с дымящимся противнем, обходя стол, он ловко выдавал порции, желая каждому (даже Кармайклу, который сдержанно угукнул в ответ) приятного аппетита. Робишо дежурно предложил поработать над его, О'Лири, техникой жонглирования, а Фланахэн повеселил собравшихся более свежей шуткой, о сказывающихся навыках кормления подопечных. Однако, сам безликий не разделял приподнятого настроения коллег. Он был задумчив, всё время к чему-то прислушивался. Не считая шума в их лагере, вокруг было тихо, лишь мерно стрекотали сверчки, да попискивала какая-то мелкая пичуга. Раз только показалось, что где-то в отдалении хлопнула дверца машины.
— Ты не голоден? Съел уже какого-нибудь менеджера?
Рядом примостился Фогерти. Не глядя на Крейвана, он ковырял зубочисткой в зубах. Действительно, за всеми тревогами Фланахэн забыл о еде, да и аппетита не было.
— Ты хоть для вида поковыряйся, а то Колин обидится.
Крейван подумал, что эта обида может стать для О'Лири не самым большим огорчением сегодня ночью.
— Не вопрос, — он взял нож и вилку и начал старательно нарезать сочный и мягкий кусок мяса.
— Ничего не хочешь рассказать? — Фогерти всё так же не смотрел на собеседника.
— Пока нечего рассказывать. Думаю, сегодня что-то может случиться, и главная моя головная боль — как сделать так, чтобы не пострадал никто, кроме тех, кто это заслужил.
— Хм. Больше, чем ничего. Вот, возьми, если хочешь.
На стол упал брелок с ключами.
— Нет, не надо. Это то, чего я хочу избежать. Им нужен я. Если я улизну незамеченным, то пострадаете вы все. Я решил, что лучше будет просто подождать.
— А что потом?
— Видно будет.
Они помолчали, слушая разговоры за столом, но ни слова из них не понимая.
— Мы можем тебе помочь?
— Нет. Спасибо.
— Ого, туман опускается. — громкий голос Кармайкла прорезал общий гул. — Завтра погода будет зашибись!
Крейван посмотрел туда, куда указывал Марк. При полном безветрии сгущалась низкая белёсая пелена, словно вытягивая саму себя из ниоткуда.