Мужчина молчал. Он отводил от меня взгляд, видимо, не находя нужных слов.

– Может, всё же пройдёте в дом? – вежливо предложила его супруга.

– Нам и здесь неплохо. А ты, мужик, рассказывай, что и как было, – рявкнул Каил.

Возница вздрогнул. И опустил руку: за его спиной я увидела малыша. Он испуганно жался к отцу, обнимая его за ногу и поглядывая на нас красными неживыми глазками.

– Я тёмный, господин, – наконец, выдохнул мужчина. – Не жрец, конечно, но тоже кое на что способен был. Я не убийца! Чтобы про нас, детей Танука. ни говорили, а зла мы никому не желаем, – возница смущённо обвёл нас взглядом. – Когда всё случилось, туман меня не тронул. Я ему неинтересен был. А девочки: одна стонала, а вторая так кричала. Я…, - он запнулся и пристально глянул на меня. – Мне стало вас жаль, княжна. Мёртвые толпились рядом, но бездушные в большинстве своём такие бестолковые. У вас был шанс, ведь всё, что смогли неупокоенные, – это уже мёртвую девчушку уволочь. Вашу сестру. А вы… Вы были живы. Вы так плакали, что я не выдержал и привязал вашу душу к телу. Не верилось мне, что бросят вас и не придут. Какой отец на такое способен?! Родную кровинушку так жестоко. Никогда я с таким коварством не сталкивался. До сих пор я этого не понимаю и никогда не пойму.

Он умолк и снова опустил взгляд на землю. При этом мужчина поглаживал собственного сынишку по голове. Даже в мёртвом было больше любви к своему ребёнку, чем в моём отце. Это больно укололо в сердце.

– Значит, привязал душу, – медленно протянул мой северянин. – Что же, у меня долг перед тобой, мертвяк. Чего же сразу на нас внимания не обратили?

– Простите меня, – встрепенулась женщина. – Я подумала, что мираж вы: тут разное видится, а отряд живых – это совсем нереально.

Мужчины понятливо хмыкнули, а я всё не могла отвести взгляд от детей. Слёзы подступали к горлу. И у меня родится такой же. Мальчишки пугано жались к родителям. Неправду говорят, что пусты они, нет. Раз ищут у матери и отца защиту, значит, понимают что-то.

– Помилуйте нас, княжна, – прошептала женщина, видя моё внимание к её сыновьям, – мы живём тут уже столько лет и зла не делаем.

– Волочете такое существование, – в голосе Сая звучало пренебрежение. – Не проще ли умереть, и дело с концом?

– Наши тела мертвы, и воскресить их возможности нет, господин, – промямлил мужчина. – Слишком сильны раны, полученные перед смертью, да, и времени столько прошло. Но души наши не тронул яд. Мы любим наших малышей, и как живые радуемся новому дню. Придёт время, и тела наши истлеют. И в такой жизни можно найти счастье.