— Я удержу трон и столицу, империя не падёт, Алкион. Сделай всё, чтобы найти лекарство от этой проклятой заразы, а уж придавать ли город огню, решать буду я. — молодой император поспешил покинуть лабораторию, пока маг продолжал изучать чумное тело.

***

Корона украшала молодую голову Лайана. Он был облачён в легионерский доспех и плотный красный плащ, когда запрыгивал в седло подведенного ему коня. Разведчик доложил, что кто-то решил устроить переговоры. Лайан уже знал, с кем ему предстоит встретиться. Сердце вновь отозвалось колкой болью, заставляя его глаз и руку непроизвольно дергаться. Уняв растреклятный приступ, император ударил коня в бока и повёл его рысью по улицам города, в сопровождении двух десятков гвардейцев. Чем дальше они ехали, тем более запущенной оказывалась ситуация. Дома и улицы казались заброшенными уже сотню лет. Люди сновали туда-сюда, в страхе прячась в развалинах. В некоторых закоулках виднелись кучи трупов. Проехав ещё пару улиц, отряд рынку переехал рынок, на территории которого легионеры кое-как сдерживали натиск обезумевшего люда.

Лайану становилось не по себе. Ему необходимо было вернуть всё на круги своя. Всё свалилось на него в одночасье и казалось, что плечи его просто-напросто сейчас сломаться под напором всех событий. Теперь он — император Кровогорья. И если он погибнет, всё свалиться на голову его матери, сестры и младших братьев, чего он допустить не мог. Это его долг. Он должен сохранить свою власть, пресечь мятежи, искоренить предателей и продолжить дело его предков, сохраняя кровь Кон-Итьенов на Сапфировом Троне Кинхарта. Он — волк. Юный Волк, который не посмеет врагу зарубить его в собственном же логове.

Вскоре, они выехали к ремесленному кварталу, в котором было тихо, слишком тихо. На расчищенной площади виднелся стяг белого ворона. Стяг Пэтрота. Отряд остановился перед тремя конниками. Двое конных копейщиков держали лошадей чуть в стороне. Третьим всадником оказался сам Пэтрот, гордо восседавший на вороном коне. Лайана жестом руки велел двум своим всадникам ехать за ним, остальные легионеры остались позади, приготовившись к бою. Лайан остановил лошадь в пяти метрах от коня, на котором восседал Пэтрот. Мятежник поднял руку в знак приветствия. Лайан, прокашлявшись, ответил так же.

— Соболезную, юный государь, твой отец был достойным человеком. — с долей призрения начал Пэтрот

— Для чего же всё это было надо начинать? — спросил император.

— Вы, короли, цари и императоры, со своими любимыми аристократами, забрали у нас свободу. Я поднял всех, на кого наплевала империя, они, в свою очередь подняли оружие, и смело пошли за мной, за глашатаем, чтобы низложить тиранство и несправедливость. Хм, а коли потребуется, воссяду на Сапфировый Трон. — Пэтрот подёргал поводья, гордо задёрнув подбородок.