Разворот, еще одна вечность, еще один удар, голова лучника распадается под ударом стали надвое, его мозг взрывается кровавыми ошметками. Но Гленард уже разворачивается к третьему противнику, бьет его снизу вверх, меч пробивает шею, ломает нижнюю челюсть. Мечник поднимает на Гленарда совершенно дикие глаза, медленно пытается схватиться за шею, тщетно зажать рану. Но Гленард уже у последнего мечника, опускает меч сзади на его шею, ломая позвоночник, разрывая кожу, сосуды, трахею и полностью отделяя голову от тела. Кровь вздымается фонтаном, хлещет из обрубка шеи — медленно, как густой сироп.

Последний противник — второй лучник. Уже без лука, который бесполезно валяется на земле. Мир вокруг Гленарда начинает убыстряться: лучник тянется к мечу на поясе, поднимаясь с колен. Гленард чувствует, как на него наваливается страшная усталость, всё тело начинает болеть, ярость спадает, меч в руке становится необычайно тяжелым. Лучник уже наполовину достал меч из ножен, но Гленард успевает вогнать ставшую невыносимо тяжелой сталь острием в горло лучника, прямо над краем кольчуги. Потом, оттолкнув хрипящего противника ногой и выдернув из его шеи меч, Гленард делает, несколько шагов назад и, окончательно потеряв силы, тяжело садится на мокрый камень. Тихо. Постепенно приходят звуки. Шум водопада. Пение птиц. И его собственное громкое, хриплое дыхание.

— Впечатляет, — Донрен, спокойно оглядев побоище, зааплодировал, потом широко улыбнулся Гленарду своей доброй улыбкой. — Небось, вархи научили, а Гленард? Не ожидал. Помню, одна ведьмочка из их учеников беглых научила меня худо-бедно от них свой разум закрывать. Ну, у нее просто не было выбора, на дыбе-то да под каленым железом особо не поспоришь. Но вот такого… Такого не думал увидеть. Молодец, Гленард. Всегда думал, что ты талантливый. Сам-то ты как?

— Нор… Нормально… — тяжело выдохнул Гленард. — Не… дождешься… Донрен…

— Думаю, ты ошибаешься, дождусь, — Донрен, улыбаясь, вынул свой меч из ножен. — Ну, что, хочешь умереть, стоя на ногах, или просто так тебя прирезать? Вставай, Гленард, я же всё-таки тайный страж, а не палач.

— Да что ты говоришь… — проворчал, тяжело поднимаясь, Гленард. — Не боишься, что я тебя так же, как этих разделаю?

— Тебе бы меч сейчас поднять, я же вижу, — усмехнулся Донрен. — Ну, давай, я жду.

— Может, дашь хоть записку прощальную написать для Славия и Лотлайрэ? Из милосердия?

— Милосердие глупо. Да и на чем ты будешь записку-то писать? Руны будешь на камнях выцарапывать? Так я от старости помру, пока ты закончишь. Давай, Гленард, поднимай меч и дерись.