— Они пытались защищаться?

— Конечно. Ополчение и вооруженная охрана встретили толпу на границе района. Но в первых рядах погромщиков шли хорошо вооруженные Чистые из бывших солдат. Они довольно легко разбили защитников, было много жертв. Толпа почувствовала кровь и рванулась вперед — грабить, насиловать и убивать.

— И как долго всё это продолжалось?

— Около часа. Район небольшой, но продвигались медленно — обыскивали дома, грабили и так далее. Не хочу об этом говорить, мы разговаривали с выжившими жертвами… Потом, из глубины района с разных сторон появились бойцы Скйольда. Без лишних разговоров, они начали убивать людей. Вооруженных Чистых избегали, нападали на простых погромщиков, убивали их и тут же отступали, чтобы ударить вновь в другом месте. Район они знали прекрасно, со всеми переходами, черными ходами и проходными дворами, поэтому могли нападать быстро и тут же убегать. Толпа запаниковала, бросилась бежать. Скйольд стал их преследовать, и наткнулся на подошедшие армейские отряды. Они легко разбили боевиков Скйольда, обратив их в бегство и многих уничтожили. Оставшиеся бросились бежать, а за ними кинулись Чистые и погромщики.

— И их теперь было некому останавливать?

— Да, но атака Скйольда дала время многим нелюдям сбежать из квартала, бросив всё своё имущество. Погромщики разграбили в итоге больше половины домов, жертв и пострадавших от их рук было очень много. Но если бы не Скйольд, было бы еще больше.

— И чем всё закончилось? — Гленард поежился.

— Через некоторое время армия всё-таки начала выгонять погромщиков из района. По рассказам, очень аккуратно, почти без столкновений. Арестовывали или убивали только тех, кто, озверев от безнаказанности, нападал на армейских. Остальных просто прогоняли. Армии, как ни странно, помогали Чистые. К закату всё закончилось, и нелюди стали понемногу возвращаться в разграбленные дома. Много слез, много крови, много проклятий и отчаяния. И никаких сообщений в Рогтайх, кроме письма герцога. В последующие дни напряженность сохранялась и нарастала. Мы застали город, бурлящий, как потревоженный медведем лесной улей и готовый к новому погрому.

— Почему сами бьергмесы и альвы не жаловались Роллену или напрямую Императору?

— Считали, что это бесполезно. Не доверяли, видя, как люди с ними обращаются.

— Понятно. Ситуация к вашему приезду ясна. Как проходило расследование?

— Несколько дней мы общались с пострадавшими с обеих сторон, пытались восстановить картину событий. Люди не очень хотели с нами общаться, бьергмесы и альвы говорили охотнее. Поэтому картина вырисовывалась немного односторонняя. Всё это очень тяжело, Гленард…