- Это что еще там за толпа? – Тарбен указал в сторону от дороги, где на пустыре на краю деревни, между амбаром и опушкой леса, действительно собралась толпа крестьян.
- Ну, давай подъедем, посмотрим, - Гленард неохотно повернул лошадь с дороги в сторону собрания. – Всё равно, надо передохнуть и нам, и нашим лошадкам.
- Это правильно, а то у меня уже вся жопа в отбивную превратилась за эти дни.
- Эй, уважаемые, доброго дня! - поприветствовал крестьян Гленард, не слезая с лошади. – Что тут у вас происходит-то?
- Так, это, ваша милость, - с готовностью ответил подвыпивший мужичок средних лет в старом грязном овчинном тулупе, - ведьму мы тут жгём.
- Ве-едьму? – Гленард переглянулся с Тарбеном. – И что же эта ведьма натворила?
- Так, известно что, ваша милость. Скот потравила. Пришла, приблуда пришлая, сирота говорит. Мы ее приютили, накормили, как люди, значит. А наутро, глянь, и вся скотина по всей деревне померла. И куры, и овцы, и свиньи и коровки. Зорянка-то моя, коровка, молодая еще, тоже померла. Прихожу утром, а она лежит неживая. Ну, вот мы ведьму-то и схватили. Сожгём злодейку!
- Сожгём! Сожгём! Жечь ведьму! – нестройно, но с энтузиазмом, подхватила толпа.
- А почему решили, что это она виновата? – Гленард потянулся и, не торопясь, спешился.
- Так а кто же еще, ваша милость?
- Вот, видишь, Тарбен, какие здесь эффективные методы сыска и дознания. Это тебе не как у нас – улики, следы, доказательства… «Кто же ещё?» – получше всяких расследований будет. Нам еще учиться и учиться.
Гленард пошел вперед, небрежно расталкивая толпу. Крестьяне опасливо расступались, не желая вставать на пути грозного благородного барина в дорогой одежде и, главное, с мечом на поясе.
В центре толпы к столбу спиной была привязана худенькая девушка лет пятнадцати, почти девочка еще, в одной простенькой серой льняной рубашке. Измазанное в грязи заплаканное лицо со следами многочисленных ударов. Рубашка порвана и испачкана. Распущенные волосы всклокочены и спутаны. Девочка, уже обложенная связками хвороста, тихо скулила, испуганно озираясь.
- Понятно, - Гленард обернулся к толпе. – И это и есть ваша ведьма?