Денеш подскочил и, не стесняясь князя, схватил ее за руку:

— Только не бойтесь, княжна. Скажите правду.

— Руки от нее убери!

Аглая задрожала от низкого гневного рычания эхом разнесшегося по залу. Словно гром прогремел в горах. Знакомый голос заставил кожу покрыться мурашками, а всю ее задрожать.

Укусы на шее начали пульсировать, нагреваться. От них по телу растекалось что-то горячее и неудержимое.

Аглая медленно обернулась.

В зал стремительно входил волчий принц. Аглая готова была проклясть себя за ощущение радости при его виде. Как будто после долгой разлуки вернулся кто-то дорогой и близкий.

Пальцы Денеша на ее ладони сжались мертвой хваткой, и это привело Аглаю в чувство. Она поняла, что с Дамазы что-то не так. Он выглядел иначе.

Жутко и страшно. Распущенные волосы спутались и растрепались, длинными волнами падая на плечи и грудь. Лицо пылало злостью и яростью. Смуглая кожа была покрыта непонятными черными рисунками, которые размазались, и от этого казались смертоносным боевым раскрасом.

Он стремительно шел к ним, распространяя вокруг себя волны мощи и гнева. Чистой силы.

— Я же сказал. Убери. От нее. Руки.

Он отчеканил каждое слово. Настолько жестко и угрожающе, что один его голос мог уничтожить.

Денеш все-таки выпустил ладонь Аглаи и, не выдержав взгляда принца, отступил на шаг.

Князь вдруг вспомнил, что он князь и гневно свел брови:

— Ваше высочество! Вчера вы увели мою дочь! Ваши люди не пускали меня ее проведать, я ничего не знал о ее состоянии. А сегодня она вдруг оказывается в крепости! Вы подвергли мою дочь опасности! Вы что, отправили ее сюда саму?!

Как Аглае хотелось сказать, что да, он причинил ей вред. Боль! И пусть стравливать их глупо и жестоко, но принц заслуживал мести.

Она даже открыла рот, чтобы ответить, что он ее и вправду похитил, но встретившись с бирюзовым взглядом, выговорила совсем иное. В его глазах что-то было. Он смотрел на нее иначе. Как-то по-новому.

Она осознала, что произнесла, лишь когда замолчала:

— Отец, ну вы же видите: и я, и Его Высочество здесь. Он только недавно привез меня. Должно быть мы с вами разминулись.

Кажется, она не в своем уме. Чокнулась после насилия. Стокгольмский синдром? Или банальный мазохизм? А может, ей просто опять захотелось быть униженной?! Как можно быть такой дурой? Зачем она его выгораживает?