Дамазы развернул ее спиной к себе, обвил руками, укутывая в колыбель своего тела. Но Аглая не собиралась сдаваться. Хватит с нее!

Она запустила когти в руки Дамазы, с наслаждением слушая, как он шипит. Но он даже не думал ослаблять объятий.

— Просто дай мне сказать… Выслушай…

Ну уж нет!.. Она почувствовала, как кожу на лице стягивает. Словно она долго плакала, а теперь слезы начали высыхать. По щекам и лбу скользнуло что-то мягкое и гладкое, а тело вдруг наполнилось странной силой.

В спертом воздухе разлился запах озона. По венам побежали электрические разряды. Прямо в библиотеке вспыхнула молния. Одна, вторая, третья.

Аглая завороженно смотрела, на вспышки электричества, зажигающиеся в воздухе яркими огнями.

Не своим голосом она прохрипела:

— Лучше оставь меня!..

Ответом ей стало грозное рычание:

— Никогда!

Еще одна ветвистая молния загорелась так ярко, что Аглая на секунду ослепла. Зажмурилась и потянулась всем телом к вспышке. Дамазы не позволил ей сдвинуться, но молния сама устремилась к Аглае.

Она собрала всю ненависть, какая была внутри, и обрушила на оборотня. Молнии отправились следом.

Ее телу передалась дрожь Дамазы. Он зарычал от боли, когда молнии опутали его руки. Аглае удалось повернуться голову. Бело-голубые «ветви» оплетали его с ног до головы, потрескивая и шипя.

Он зажмурился от боли. На шее, там, где его душил один из разрядов, проступил ожог. Кожа лопнула, и потекла кровь.

Аглая рванулась из его рук, но даже сейчас он не отпускал ее. Их одежда задымилась, превращаясь в обуглившиеся тряпки. Но если Аглае это не причиняло вреда, то Дамазы мучился.

Ткань сплавлялась с его кожей. Он откинул голову назад. Мышцы шеи вздулись, а лоб покрылся испариной.

Аглая снова приказала:

— Пусти же меня!

Он направил на нее такой взгляд, что ее саму едва не сожгло. В его глазах были страсть и восхищение. Как будто ему нравилось все, что происходит. Словно бы он получал удовольствие.

Аглая совсем обезумела. Потеряла голову от злости и бессилия. Все пространство библиотеки засияло молниями. Они били в Дамазы, в столы и стулья, в стеллажи с книгами. В воздух взвивались облака сверкающих черных искр. Оседали на коже графитовой пылью.