Мне вернули здесь инстинкт самосохранения, именно он, наверно, заставляет меня зажать собственный рот ладонью, не позволяя выдать свои ощущения. Может, это и лишнее, но лучше вести себя тихо. Сдерживается и Фаль, не позволяя себе не проронить ни звука. Только тяжелое дыхание выдает его страсть и желание.

Его решение мгновенное. Своими губами находит мои, сминая в головокружительном поцелуе, усиливая движения, проникая так глубоко, кажется, в самую мою душу. Стоны, что я не могу сдержать, он пьет, не позволяя потерять ни капли. Прижимается так тесно, в момент, когда обоим, наконец, становится слишком хорошо.

Пару минут просто приходим в себя. Он осыпает мое лицо мелкими поцелуями, а я жмурюсь от удовольствия. Мой Фаль, самый лучший.

— Фаль, — шепчу я сразу, как только обретаю способность говорить связно. — Сможем ли мы сбежать… Давай потом проведем уже этот ритуал, наконец. Что для него нужно, он сложный?..

— Я тоже хочу. Очень хочу, любимая, но сразу, вблизи дворца, нельзя, — в разрез своим словам, счастливо улыбается он, поглаживая мои губы большим пальцем. — А сейчас, даже с огромным желанием сломать Герриону все планы на тебя, к сожалению, тоже не время. Моя магия сразу выдаст мое присутствие здесь, мы не успеем скрыться. Твоя комната пестрит охранными заклинаниями, даст сигнал о любом постороннем вмешательстве. Амулет настоящего Эсфира здорово помогает мне скрываться.

— Ты не ответил мне в прошлый раз. Так а… А где настоящий Эсфир? — поинтересовалась осторожно. Все же страшно узнать правду.

— Тебя интересует другой мужчина, когда мы, наконец, воссоединились? — спустя незаметную паузу поинтересовался он.

Такое переключение темы заставило холодок пробежаться по моей спине. Я бы не хотела, чтобы с Эсфиром случилось что-то плохое. Чтобы как-то разогнать это чувство, признаюсь:

— Я люблю тебя, — тихо и кратко, утыкаясь носом ему в плечо. Никому этого, кроме него, не говорила.

Мой эльф аккуратно перебирается в положение надо мной, чтобы нависнуть и смотреть мне прямо в глаза. Ему-то хорошо видно, а я смущаюсь.

— Я сомневался, показываться ли тебе на глаза, — замялся он, что вызвало во мне вполне логичное удивление. — Задавался вопросом, любишь ли ты меня и сейчас, когда подле тебя еще один избранный. Это я не могу существовать без тебя, ты ничем не связана.

Немного зависнув от такого заявления, искренне улыбнулась. Господи, что творится в этой платиновой головушке, что ему пришли такие мысли? Разве я похожа на человека, который легко перестанет любить, если это чувство ему до этого досталось так сложно?