Мали поднялась на ноги и, качая головой, произнесла.

— Я поищу что-нибудь. Не могу я, это грех, это…

— Я с тобой. — Алиша тоже поднялась.

— Посмотрите по сторонам. — Не поворачивая головы, сказал Латуш. — Был ещё один.

Девушки одновременно кивнули и двинулись прочь.

Никакого пятого они так и не увидели, лагерь был мёртв, ни одной живой души, если не считать стервятников, собиравшихся на бесплатный обед. Скоро их станет много, всё поле будет усеяно птицами — обе они уже видели такое.

А вот еду найти всё-таки смогли. В разбитой походной кухне, хорошо знакомой им. Тут любой мог получить пищу, ещё вчера вечером. Какая-то благотворительная миссия — никто не интересовался откуда пришли люди, работавшие здесь. Но Мали точно знала, что они мусульмане и всегда удивлялась этому. Как могло получиться, что каждую ночь насиловавшие женщин и девочек, фанатичные приверженцы той же религии, что и те, кто без всякой надежды на выгоду, кормили бесплатно всех, кто был голоден, и даже помогали им с одеждой, да разными мелочами. Вот как такое возможно? Но, возможно, как довелось ей убедиться здесь, палатки этих людей лежали занесённые песком, их тела тоже были тут. Как и дочка парня, готовившего превосходный суп. Малышка лежала на земле, без обеих ног — их просто вырвали из суставов. Но из ран почти не вытекло крови — в момент, когда девочку разорвали на куски, она уже была мертва, в ней не осталось крови, в крошечном кулачке, Мали увидела кусочек ткани. Достаточно большой, что бы разглядеть рисунок. Настолько большой, что она увидела стежки от заплатки.

— Что с тобой? — Спросила Алиша, когда Мали села у трупа и уже минут пять, молча, разглаживала кусочек ткани, торчавший из кулачка девочки.

— Это, — голос её охрип. — От моей блузки, я убила её.

— Мне жаль. — Сказала Алиша, после минуты ошеломлённого молчания. А потом двинулась вглубь того, что осталось от места жительства благотворителей. Там она и нашла еду. Консервы, но хоть что-то — всё лучше, чем человеческое мясо…

— Он так и не появился. — Так встретил их Латуш, когда девушки вернулись к потухшему костру. — Наверное, его здесь уже нет.

— Плевать.

— Нет, Мали, не плевать. — Латуш воздел руки к горизонту, в молитвенном жесте. — Джангрух мерзкая тварь и злобный урод, но он наш Творец, он мудр и жесток, хотя и безумен. Он не мог послать пять духов, что бы осталось только четверо с его Даром. Осталось пятеро. Но пятый не здесь. Наверное, Творец приготовил для него особую миссию. — Латуш помолчал и задумчиво добавил. — Или он выбрал одного из пяти и направил его. А остальных бросил на произвол судьбы. Хм. — Латуш покачал головой. — Это больше похоже на Творца. Он очень жестокая тварь, но всё же, он не получает удовольствия от смерти своих творений. Мы можем пользоваться его даром и жить, как захотим. На нас у Творца планов нет. Теперь это очевидно.