При этом не сделав их духами, а лишь наделив их мощью этих серолицых, остроухих монстров, что кормили его далёкие предки, отдавая им своих дочерей и сыновей, если не могли захватить пленников для этой цели. Как говорят легенды, иначе было нельзя — если подручные Творца, не получали платы кровью, они обрушивали свой гнев на всех подряд и целые деревни, в одну ночь, превращались в гигантскую мясорубку.

Но Джангрух решил ещё и посмеяться — они получили дары, каких не было у духов.

А Латуш не получил. И теперь обречён видеть, он вдруг вздрогнул, мысль оборвалась.

Что если он не получил дара, не просто из мелочной насмешки, а, Латуш громко сглотнул и поспешно ощупал уши, не заострились? А кожа не сереет? Что если Духи джунглей, превратили его в себе подобных и вскоре он утратит память, станет серым монстром, будет бродить по джунглям, приглядывая там за извечным порядком и пить кровь жертв, что будут давать ему окрестные племена? А по ночам, будет растворяться на тысячи пылинок и опадать наземь, что бы с наступлением ночи снова подняться и искать новой крови?

От ужаса Латуш чуть не обделался, но чудом удержался от столь поспешного и святотатственного шага — обделаться рядом с жертвой Творцу, всё равно, что укусить его за пятку. Обидеться он может и всерьёз, а тогда от Латуша мокрого места не останется. Одно дело слова — Джангрух настолько горделив, что отказался понимать слова людей, он вникает лишь в эмоции, идущие с обращением к нему. И если откликается, делает то, чего человек желает на самом деле, а не то, что произносят его глупые и лживые уста. Можно даже материть Джангруха — он не поймёт ни слова, но слово и дело, суть вещи разные. Обделаться во время священного ритуала, по сути, присовокупив к дару порядочный шматок этого самого — вот такого оскорбления Творец не пропустит никогда. Обязательно отомстит, ибо жестокость его не знает границ. Тут хочешь, не хочешь, а нужно держаться. Хоть пальцем затыкай всё что можно, хоть палку туда воткни, но держаться просто необходимо, а то ещё и внукам твоим горя хапнуть придётся с безумия Творца.

Латуш глянул на жертву — лежит, не шевелится, померла уже. Прислушался к себе. Вроде справился с неожиданным бунтом организма. Соблюдая максимум осторожности, Латуш расслабил пальцы. Вроде не течёт. Полностью отпустил хозяйство, расслабил обе руки и замер, готовый немедленно сжать пальцы снова — да нет, вроде всё в порядке. Ну, вот и хорошо.

Он опёрся рукой на плечо жертвы и снова глянул на горизонт. Как-то задумался, мысли ушли далеко от этого места и времени, туда, когда он был счастлив и вместе со своим сыном, поедал мясо очередной жертвы с общего костра. Особенно запомнился тот день, когда жертв было сразу шесть — все сочные, мясистые. Охотники из враждебного племени. Не туда свернули и угодили в ловушку, словно дар самого Творца! А кто ж от подарков отказывается? Съели их…