Но Зверь уже отлично понимал, с кем столкнулся и знал, что это ловушка.

— А тебе не холодно?

Зверь ответил шикарным оскалом. Потом рыкнул что-то своё, пофыркал, передёрнул безволосой шкурой — ему и, правда, немного холодно. Но это не беда, вопрос легко решаем.

— Не знала, что ты так умеешь.

Как будто он знал, жёлтые глаза, сейчас идеально круглые, смотрели на его собственные лапы. Мощные, с острыми когтями. И пушистые. Покрытые густой тёплой шерстью. Он её только что отрастил. Что бы согреться. Шок стал таким плотным, что он не заметил, как Лена пропала и вскоре вернулась. Вот возращение её, он и заметил. Поднял морду.

— Да, мясо с кровью. — Лена потрясла перед его мордой, сочным куском свинины. Большой такой, кровь капает — с его морды тут же потекли струйки густой слюны.

— Но ты его не получишь. — И бросила наземь. Это что такое происходит? Она объяснила. — Оно будет лежать тут, пока мы говорим с тобой. И ты не откусишь ни кусочка. А когда мы закончим…

Зверь зарычал и кинулся к мясу.

Упал он почти сразу и уже привычным движением, рванул лапу — кость снова встала на место.

— Коля, это будет долгий день. Потому что ты не один, и нам надо спешить.

Лена со вздохом схватила стальной прут за края и без усилий выгнула его обратно в прямой тонкий прут, в её руках способный ломать кости Зверя, как сухие ветки.

— Ррр. — Ответил он, не готовый сдаваться.

Но он уже понимал, что проиграл. Зверь чуял зверя иного, более сильного, более быстрого и гораздо более коварного. Ему придётся подчиниться, иначе боль от сломанной кости, покажется ему чем-то вроде щекотки…

— Колян, а эта ёбнутая сука, стальным прутом тебя тоже пиздила? — Спросил Шкет.

— Э! Слышь! Попутали что ли? — Немедленно взвился Штык. — Лена нормальная баба, чё за пурга в натуре, чё блять за нахер?

— Да успокойся ты, не хотели мы, чё там кого, просто ну реально, братан, прутом, прикинь?

— Раз пиздила, значит, надо было. — Ответил ему Штык. Парни на него зло покосились. — Да чё вы в натуре пацаны? Чё вам на пользу не пошло что ли?

Они промолчали. Таки да, пошло. Способности свои усвоили в новых ракурсах и разворотах, да в кратчайшие сроки, но блин! Прутом! На втором сеансе обучения, Зверю и вовсе голову проломили, да так, что зубы на траву ссыпались. А Шкет…

— Да понял я, понял! — Вскинул руки Штык, в жесте раскрытых ладоней, который ещё иногда зовут жестом мира. — Заебали ныть. Надо было так.

— Ныть? — Шкет вскинул брови, глаза расширил. — Слышь, я щас тебя ебальником в этот вагон воткну, и с пивком глядеть буду как ты блять «ныть» будешь. Хочешь?