— И какова же ваша? — не скрывая насмешки, поинтересовалась Айриэ.

— Мы бы договорились. Я был готов отдать многое — земли, деньги, привилегии — только не Орминда. Безопасность для него я выторговал бы. Умные люди могут сосуществовать мирно и сотрудничать ко взаимной выгоде.

— Орден никогда не станет сотрудничать с человеком, применившим Запретную магию.

— Вы излагаете собственные предположения или всё-таки можете ручаться за всех членов вашего Ордена, в том числе и за его главу? — Герцог тоже решил понасмешничать напоследок.

— За его главу — особенно. И даже за основателя. И за каждого драконьего мага. Нас немного, но мы не продаёмся.

— И что в вас такого особенного?

— Умение чувствовать мир, хотя бы. Видеть силовые нити мира. И понимать, что чёрный маг — любой чёрный маг — разрушает магическую оболочку Акротоса. Злодеев на свете много, они вредят миру, но всё это поправимо и вписывается в закон вселенского Равновесия. Абсолютного зла и абсолютного добра не существует. Есть лишь те, от кого надо избавляться ради поддержания Равновесия. Напрямую разрушать мир способны только чёрные маги. Как ваш сын. Поэтому никто и никогда не станет с ним договариваться. Не о чем, герцог. Да и вы сами вскоре поняли бы, что от вашего сына осталась лишь оболочка. Того мальчика, которого вы любили, больше нет.

— Позвольте мне судить об этом самому, мэора, — холодно ответствовал герцог. — Очевидно, вам незнакомы родительские чувства, иначе вы бы меня поняли.

— В том смысле, в каком понимаете их вы — к счастью, нет, не знакомы.

Да убережёт её судьба от таких деточек, которых надо растить аж два десятка лет, прежде чем из них получится что-нибудь путное. Ужас. Бедные люди. К счастью, у драконов этот процесс проходит гораздо быстрее и, пожалуй, легче. Хотя не исключено, что многим людям он тоже показался бы невыносимо тяжёлым. Дело вкуса, что называется.

Файханас изучал магессу с неким исследовательским интересом — очевидно, стараясь хоть таким образом отвлечься от боли как физической, так и душевной. Айриэ видела, что в старом герцоге, в отличие от его сына, совесть сохранилась, не позволяя легко списать в расход бывшего воспитанника и не испытывать при этом стыда. Он спросил:

— Мэора, я вот пытаюсь определить, не в родстве ли вы с эльфами? Раз уж вы столь неподкупны. Впрочем, о чём это я? Мы-то с вами знаем, что полуэльфы тоже продаются — главное, цену назначить правильную.

Герцог жёстко усмехнулся и явно ждал реакции магессы на этот укол. Айриэ его разочаровала, заметив вполне добродушно: