— Я вам верю, мэора, — сказал Грейнир и быстро, нервно дёрнул уголками губ, будто хотел улыбнуться, но в последний момент передумал. — Вот только заступничество Ордена не спасёт меня от потери места, а у меня на руках тяжело больная дочь и жена. Нет-нет, денег мне не предлагайте, их я точно не возьму, иначе буду чувствовать себя… продажной шкурой, уж простите. Можете считать меня дураком, но иначе я не могу.

Он гордо выпрямился и говорил, чуть волнуясь, но достаточно твёрдо — худой, нескладный, измученный человек, почему-то совсем не вызывавший желания смеяться или называть его глупцом.

— Нет, брай Грейнир, я считаю вас человеком, заслуживающим уважения, — искренне призналась Айриэ. — Орден постарается помочь вам другим способом. Вы говорите, ваша дочь серьёзно больна?..

Чиновник сразу как-то съёжился и потух, уступив мучившему его отчаянию, которое он так старался загнать подальше.

— Она умирает, — просто ответил Грейнир, и по комнате снова прокатилась ледяная волна отчаяния, ощутимая почти физически.

Драконна поёжилась от неприятного ощущения. Она осторожно попыталась утешить человека, одновременно опасаясь обнадёжить зря:

— Брай Грейнир, в Ордене очень сильные целители. Пусть они сначала осмотрят вашу дочь и выскажут своё мнение.

— Не думаю, что это поможет, мэора, — грустно улыбнулся он. Улыбка вышла кривой и жалкой. — Но я очень тронут вашим участием, поверьте! Я, конечно же, не могу лишить мою бедную Ладди этого крошечного шанса, поэтому с благодарностью принимаю ваше предложение помочь. Даже если за это мне придётся перестать считать себя порядочным человеком…

Его губы подрагивали, и Грейнир часто моргал, но глаза его оставались сухими. Сколько человек на его месте в подобной ситуации испытывали бы угрызения совести?.. Айриэ подозревала, что второго такого же пришлось бы искать долго. Но пока остаются люди, подобные ему, Акротос получит защиту, чего бы это драконам ни стоило. Самое несправедливое, что такие, как Грейнир, всю жизнь живут очень небогато, и радостей знают мало — кроме чистой совести, пожалуй. И признания, и благодарности добиваются редко, разве что после смерти, да и то иногда. Но их деятельность неоценима — для самого мира и для окружающих их людей. Они поступили по совести — и очистили мир вокруг себя, даже если этого никто не заметил. А потом у живущих рядом с Грейниром, к примеру, не случится в доме пожар, не заболеют дети или упавшее во время бури дерево не заденет главного кормильца семьи. Никто не будет знать, что несчастья обошли их стороной потому, что маленький, незаметный человек, живущий по соседству, поступил честно и справедливо — и тем самым отвёл несчастья в сторону. Смешно и печально, потому что самому Грейниру подобная совестливость в жизни принесёт больше огорчений, чем радости.