— Ситра, жалкая ты душонка, — прогудел кесхейнский вождь. Тот самый, с медведем на нагруднике. — Ты готов ответить за свои поступки?

— Хален, — аристократ, судя по чертам родом с Месхиеле, напуганным не выглядел. — Ты все же выжил. Какая досада.

— Мы можем это остановить? — вполголоса спросил Сид в воздух.

— Можем, — впервые произнесла Императрица чудным голосом. — Но не будем.

Наместник вопросительно посмотрел на светорожденного и получил в ответ отрицательный кивок. И выдохнул сквозь зубы.

— Этот… разумный, — снизошла паломница до объяснений. — Сильно задолжал моей семье.

— Это самосуд, — предпринял еще одну попытку остановить конфликт Сид.

— Это их право, — вновь покачал головой Азаон.

— Будешь сражаться, старый друг? — насмешливо поинтересовался Хален. — Или, может, попробуешь бежать? Откупиться? Позорно умрешь? Что выберешь?

На фоне здоровенного кесхейнца, пусть тот уже и освободился от большей части доспехов, месхиелец смотрелся сущим мальчишкой.

— Ты невероятно щедр на варианты, старый друг, — спокойно ответил Ситра. — Но я выберу поединок. Никто не скажет, что аин Анелджил запятнал свое имя трусостью.

— Было бы что пятнать, но тебе виднее, — в голосе имперского аристократа послышались нотки уважения. — Дайте ему оружие, которое он выберет.

Еще пару минут поединщики готовились. Хален разделся до пояса, подставив полуденному Оку могучие плечи. Ситра ограничился скинутым камзолом, оставшись в вышитой сорочке. Оба приняли от кесхейнцев одинаковые бастарды. И если в лапах имперца меч смотрелся вполне органично, то для светлого клинок явно был великоват. Но вот настал момент, когда все приготовления завершились.

Противники сошлись в центре круга под ритмичный грохот кулаков кесхейнцев о кирасы. По мнению Сида, оба вполне умело владели клинками. Вот только Хален явно превосходил щуплого Ситру в мастерстве убивать разумных. И чем дольше длилось противостояние, тем яснее становился этот факт. Месхиелец, верный южной школе, ставил на подвижность и уклонения. Хален же избрал агрессивный напор, мастерство и характерное для северян презрение к смерти. И вскоре Ситра стал сдавать. Противник был слишком силен и, без сомнения, более опытен. Рано или поздно аристократ Альянса должен был допустить ошибку, которая стала бы для него фатальной.

В какой-то момент Хален пошел в контратаку и, пройдя защиту соперника в пару мощных ударов, насадил Ситру на клинок, пробив того насквозь. Бастард месхиельца выпал из ослабевших пальцев, а сам аристократ упал на колени, судорожно цепляясь за торчащее из тела лезвие.